Белгородская область
Белгородская область считается одной из наиболее православных регионов России. Самый первый закон, регулирующий миссионерскую деятельность, был принят именно там 21 ноября 1996 года и вступил в силу 2 декабря 1996 года под названием «О миссионерской деятельности религиозных организаций и проповедников на территории Белгородской области». Закон предписывал всем иностранным миссионерам, приглашенным религиозной организацией зарегистрированной на территории Белгородской области, получать аккредитацию в региональном управлении Минюста РФ.
19 марта 2001 года этот закон был заменен другим, более жестким. Он обязал миссионеров иметь письменное разрешение от своей религиозной организации, ограничивал места ведения миссионерской деятельности, ввел запрет на вовлечение детей в ряды религиозного объединения без письменного согласия родителей, всех приезжих миссионеров обязал проходить регистрацию в местном органе юстиции и некоторые другие нововведения. Фактически, он стал прототипом принятых в будущем подобных законов в других регионах, а также текущего федерального. Важно взглянуть, кто стоял за принятием этого белгородского образчика.
Данный законопроект был внесен в областную думу губернатором Белгородской области Евгением Савченко — говорится в докладе Московской Хельсинской группы от 2001 года. Савченко же и утвердил его после принятия облдумой. Евгений Савченко занимает должность губернатора с 1993 года. Он — член политической партии «Единая Россия», приверженец РПЦ, близко знаком с Патриархом Кириллом и в хороших отношениях с белгородским митрополитом Иоанном (Поповым).
30 мая 2001 года митрополит Иоанн (Попов) сообщил «Независимой газете», что закон направлен лишь против «тоталитарных сект». И именно его (митрополита) позднее за этот закон упрекнул начальник Отдела регистрации религиозных объединений Минюста РФ Виктор Королёв.
Вскоре после принятия этого областного закона с проблемами в миссионерской деятельности начали сталкиваться свидетели Иеговы, пятидесятники и адвентисты. Например, ссылаясь на «анти-миссионерский» закон, 18 апреля 2001 года администрация г. Белгород отказала свидетелям Иеговы в выдаче разрешения на проведение публичного мероприятия на площади, обосновав это следующим образом: «На территории города невозможно определить открытую площадку, где при проведении миссионерских мероприятиях было бы обеспечено выполнение всех норм закона о миссионерской деятельности, так как проведение подобных мероприятий неизбежно повлечет участие малолетних в этой акции без письменного согласия родителей». Тем временем местной епархии РПЦ аналогичное публичное мероприятие было одобрено.
Представители нескольких религиозных объединений Белгородской области: пятидесятников, баптистов, адвентистов и других направили коллективное письмо в ОБСЕ, аппарат Президента РФ, администрацию области и в областную думу с требованием отменить закон, так как, по их мнению, он нарушает право на свободу совести в области. 18 мая 2001 года прокурор области обратился с протестом в областную думу с требованием отменить закон, но протест был отклонен. Тогда прокурор обратился в Белгородский областной суд с требованием «признать не соответствующими федеральному законодательству ключевые статьи областного закона», но и здесь его попытки не увенчались успехом, равно как и на дальнейших этапах обжалования, вплоть до Верховного суда РФ. Как ни странно, в судебном процессе в Белгородском областном суде участвовал и защищал закон представитель Белгородской епархии РПЦ.
Описывая события того времени Портал-Кредо.ру писал: «Белгородская епархия РПЦ МП на протяжении нескольких лет проводила агитационную кампанию для принятия аналогичных законов в регионах России под названием "Может ли Россия жить по закону Белгорода?"».
Архангельская область
22 октября 2015 года аналогичный «анти-миссионерский» закон был принят Архангельской областной думой по инициативе депутатов Александра Дятлова и Екатерины Поздеевой.
На официальном сайте Архангельской епархии сообщалось: «Документ поддержали священнослужители традиционных конфессий, активисты антисектантского движения, а также представители регионального управления ФСБ и правительства области. В частности, в поддержку закона выступил заместитель губернатора области Роман Балашов».
Во время обсуждения законопроекта митрополит Архангельский и Холмогорский Даниил (Доровских) направил председателю Областного собрания депутатов Виктору Новожилову информационное письмо, в котором призывал поддержать инициативу: «Деструктивные религиозные организации беспрепятственно проводят вербовочные мероприятия, сопровождаемые масштабными рекламными кампаниями, в том числе на базе муниципальных учреждений, что создает иллюзию легитимности; распространяют печатные материалы, проводят пикеты, строят «молельные дома». <...> Зачастую, под видом религиозной проповеди осуществляется деятельность, весьма далекая от религиозной направленности».
Закон поддержал и Патриарх Кирилл. Отвечая на вопрос депутата Архангельского облсобрания Екатерины Поздеевой, он сказал: «Когда под видом религиозной проповеди осуществляется нерелигиозная проповедь, когда под видом распространения даже Православия действуют совершенно непонятные для нас религиозные группы с центрами, находящимися далеко за пределами России. Поэтому государство, которое заботится о своих гражданах и понимает важность духовной безопасности, имеет право законодательно себя ограждать от такого рода деятельности, которая сама в себе несет некую подмену, если хотите, даже некую ложь».
Другие регионы
Аналогичные «анти-миссионерские» законы были приняты в разное время и в других регионах России. Каждый из них — почти точная копия белгородского:
• Воронежская область, 1999 год.
• Смоленская область, 2003 год.
• Курская область, 2004 год.
• Костромская область, 2005 год (при поддержке местного ФСБ).
• Новгородская область, 2014 год. Проект закона внесен вице-губернатором Игорем Верходановым, который был возмущен желанием мормонов разместиться в центре Великого Новгорода. Областной прокурор пробовал обжаловать законопроект, но получил отказ как в областном, так и в Верховном суде РФ.
• Псковская область, 2015 год.
• Тамбовская область, май 2016 года. Председатель Тамбовской областной Думы Евгений Матушкин сказал, что предложение начать работу над законопроектом поступило от митрополита Феодосия и общественников. «Наша задача — максимально оградить население от дурных влияний. Этот закон будет регламентировать деятельность различных сект и антигуманных течений» — заявил Матушкин.
• Ямало-Ненецкий автономный округ, май 2016 года. Ямальских законодателей обеспокоило распространение на территории округа «нетрадиционных» религий и их влияние на коренные малочисленные народы Севера.
ПРИНЯТИЕ ЗАКОНА НА ФЕДЕРАЛЬНОМ УРОВНЕ
Первая попытка
Первая попытка была предпринята в августе 2006 года. Министерство юстиции по поручению Правительства подготовило законопроект и направило его различным религиозным организациям для оценки и отзывов.
Тогда юрист РПЦ МП Ксения Чернега прокомментировала его следующим образом: «Прежде всего, хотелось бы подчеркнуть, что инициатива разработки законопроекта, регулирующего миссионерскую деятельность, заслуживает поддержки. Вместе с тем, законопроект в предложенном Министерством юстиции РФ варианте, нуждается в серьезной доработке». Она добавила, что Московская Патриархия уже направила в Минюст России свои замечания и предложения к тексту законопроекта.
Председатель Российского Союза Евангельских христиан-баптистов высказал тогда следующую позицию: «К сожалению, по какой-то причине этот документ не был направлен в наш адрес и мы не имели возможности высказаться по его поводу своевременно. <...> В пояснительной записке к законопроекту представители Министерства юстиции РФ ссылаются на необходимость упорядочивания миссионерской деятельности в целях противодействия прозелитизму. Таким образом, государство напрямую вторгается в сферу межцерковных отношений и оперирует теологическими понятиями. Будет ли это способствовать сохранению межконфессионального мира и согласия?».
После некоторых публичных обсуждений законопроект не был принят Госдумой.
Вторая попытка
Вторая попытка принятия закона на федеральном уровне имела место в 2009 году. На этот раз к созданию соответствующего информационного фона был напрямую подключен сектовед Александр Дворкин.
Далее в слегка урезанном виде приводим статью, опубликованную порталом Pravmir.ru 15 октября 2009 года, которая даёт хорошее представление о мотивах, стоявших за поправками:
После того, как на официальном сайте Минюста был опубликован проект закона о внесении изменений в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и в Кодекс об административных правонарушениях, в обществе разгорелись споры о том, как реально закон отразится на религиозных организациях. Поможет ли он в борьбе с сектами или запретит представителям традиционных религий осуществлять миссию? Мы попытались разобраться в этом с помощью экспертов.
Событие
18 сентября 2009 года в Министерстве юстиции Российской Федерации состоялось заседание круглого стола, на котором обсуждались поправки в Федеральный закон «О свободе совести и о религиозных объединениях» и в Кодекс Российской Федерации об административных правонарушениях. Эти дополнения и изменения, предложенные Минюстом, целиком направлены на урегулирование миссионерской деятельности.
На заседании присутствовали представители различных религиозных организаций. От Русской Православной Церкви на круглом столе выступили председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества протоиерей Всеволод Чаплин и юрисконсульт Московской Патриархии К.А. Чернега.
Законопроект (некоторые положения)
«Миссионерской деятельностью в целях настоящего Федерального закона признается деятельность религиозного объединения, направленная на распространение своего вероучения среди лиц, не являющихся членами, участниками, последователями данного религиозного объединения, в целях вовлечения указанных лиц в религиозное объединение, и осуществляемая религиозными объединениями либо уполномоченными ими лицами непосредственно, публично, при помощи средств массовой информации либо другими законными способами».
«Запрещается осуществление миссионерской деятельности: 1) лицами, не имеющими специального документа; 2) временно пребывающими в Российской Федерации иностранными гражданами и лицами без гражданства; 3) лицами, осужденными по приговору суда за разжигание межнациональной и межрелигиозной розни или иные преступления экстремистского характера; 4) в пределах объектов религиозного назначения, принадлежащих другому религиозному объединению, без письменного согласия его руководящего органа; 5) сопровождаемой предложением материальных, социальных и иных выгод с целью вовлечения граждан в религиозное объединение либо угрозой применения насилия, психологическим давлением, манипуляцией сознанием, то есть осуществляемой вопреки воле лиц, на которых она направлена; 6) в лечебно-профилактических и больничных учреждениях, детских домах, домах-интернатах для престарелых и инвалидов без согласия администрации указанных учреждений и лиц, находящихся в данных учреждениях (их законных представителей, опекунов, попечителей); 7) в пределах административных зданий государственных органов или органов местного самоуправления и на обслуживающих эти здания земельных участках».
«Вовлечение несовершеннолетнего в деятельность религиозного объединения вопреки его воле и (или) без согласия его родителей или иных законных представителей посредством приглашения несовершеннолетнего для участия в собраниях религиозного объединения или не воспрепятствования несовершеннолетнему участвовать в собраниях религиозного объединения, путем проведения бесед с несовершеннолетним, передачи для ознакомления печатных, аудио – и видеоматериалов, а также предоставления несовершеннолетнему материальных благ за участие в деятельности религиозного объединения – влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от двух до пяти тысяч рублей, на юридических лиц – от пяти до десяти тысяч рублей».
Мнения экспертов
Протодиакон Андрей КУРАЕВ, профессор Московской духовной академии
«Я больше не миссионер» – с такими словами протодиакон Андрей Кураев выступил в своем личном дневнике в Живом Журнале 12 октября. Мы приводим выдержки из текста.
Я больше не миссионер, потому что у меня нет надлежащей справки. Читайте законопроект, внесенный Минюстом.
Тут нет различия между профессиональным миссионерством и ситуативным. Если бабушка в поезде заведет разговор с попутчиком о своих болезнях и о Блаженной Матронушке – ее что, штрафовать надо?
Поскольку в законопроекте не сказано «дьякона Кураева это не касается», я считаю, что это и мне всунули кляп в рот. Если я видел, что в храм входит ребенок без родителей, и я не задержал его и не позвал милицию – я должен платить штраф? Даже в Хрущевские времена такого не было.
Протоиерей Всеволод ЧАПЛИН, председатель Синодального отдела по взаимоотношениям Церкви и общества
В последнее время проект был много раз откорректирован и, наверно, нуждается еще в некоторой корректировке. Но главная его идея – о необходимости правовой регламентации миссионерской деятельности – полностью оправдана, как я считаю. О такой регламентации многие и многие годы говорят и региональные власти, и представители общественности, и журналисты. У нас сегодня существует правовой вакуум в этом вопросе, который необходимо ликвидировать.
В России все религиозные объединения равны перед законом, можно долго дискутировать, хорошо это или плохо. Я считаю, что не очень хорошо. К примеру, законодательства ряда стран Европы гораздо жестче разделяют секты и традиционные религии. Но в данный момент наша Конституция такова, поэтому законопроект должен распространяться на все религиозные организации.
Мне видится оправданным стремление законодательно закрепить связь миссионера с религиозной общиной. Я думаю, что и отец Андрей Кураев, и любой другой миссионер могут легко получить в своем приходе подтверждение того, что они ведут миссионерскую деятельность законно и от имени реально существующей церковной общины.
Православный христианин нисколько не пострадает, если будет действовать не сам по себе, а в контексте прихода, по согласованию с настоятелем и другими членами общины.
Другое дело, что закон вовсе не препятствует тому, чтобы один человек просто поговорил с другим о своей вере. Беседы людей в быту – это не миссионерство, при условии, что эти беседы не ведутся против воли одного из собеседников. Мы не должны уподобляться Свидетелям Иеговы, которые хватают людей за руки, пристают к ним, запугивают.
Спорный момент в законопроекте – предложение ввести наказание за вовлечение несовершеннолетних в деятельность религиозных объединений. На мой взгляд, это предложение нуждается в серьезной ревизии, я как раз сейчас обсуждаю эту тему с чиновниками Минюста и, кажется, нахожу понимание с ними. Нужно четко прописать, о чем идет речь: о согласии одного родителя или обоих, об устном или письменном согласии. Мне не ясен выход из ситуации, когда один родитель, например, приветствует участие ребенка в богослужениях, а другой нет.
Кроме того, важно уточнить, о каком возрасте идет речь. Я считаю, что несовершеннолетний подросток сам имеет право решать, посещать ему церковь или нет. Я сам, будучи сыном неверующих родителей, начал ходить в храм в возрасте тринадцати лет. Естественно, мама и папа были против. Согласно сегодняшнему законопроекту, тогда священников, которые меня исповедовали и причащали, надо было бы штрафовать. Даже для советского времени такие жесткие правила были несвойственны!
Интересно, что в законопроекте отдельно не прописано, как регламентировать миссионерскую деятельность в средствах массовой информации. Лично я вообще не считаю, что выступления священников, к примеру, в прямом эфире телевизионных передач подпадают под действие этого закона. Потому что транслирование своих убеждений широкому кругу аудитории – это не миссионерская деятельность. В законе речь идет, все-таки, о распространении своей веры среди лиц, не являющихся ее последователями. Никакого препятствия для выступления в СМИ отца Андрея Кураева, вашего покорного слуги и других миссионеров я не вижу.
Александр ДВОРКИН, заведующий кафедрой сектоведения Миссионерского факультета Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета, президент Центра религиоведческих исследований во имя священномученика Иринея Лионского
Я согласен с законопроектом — в том виде, в котором он сейчас существует. Частности и детали, безусловно, нужно еще оговаривать, согласовывать, объяснять, уточнять, но мне кажется, что общее направление разработчиками проекта было взято правильно. О том, что закон нужен, говорили уже давно, всем было ясно, что бесконтрольную деятельность псевдомиссионеров следует каким-то образом ограничивать. Вспомним, как 10-15 лет назад в регионах даже предпринимались попытки создания собственных законов о миссионерской деятельности — и эти законы, кстати, были намного жестче, чем нынешний проект поправок, который предлагает Минюст.
Сейчас, с приходом Александра Коновалова и его команды, состоящей из высококвалифицированных профессионалов, Минюст попытался эту проблему решить — создать такой закон, который, с одной стороны, давал бы возможность традиционным религиям спокойно заботиться о своей пастве и заниматься миссионерством, а с другой – ограждал бы людей от недобросовестного миссионерства всевозможных сект и мошенников, которые под видом миссии решают задачи, от миссионерства весьма и весьма далекие.
Меня не смущает то, что законопроект «грешит» общим подходом. В России пока не существует четкого законодательного разграничения между традиционными и нетрадиционными религиями, хотя мне кажется, что рано или поздно мы к этому разграничению, в той или иной степени присутствующему в законодательстве большинства европейских стран, все равно придем. Но пока его нет, было очень важно сформулировать поправки таким образом, чтобы законопослушные религиозные организации никак от него не пострадали. Авторам проекта нужно было буквально пройти по лезвию бритвы, чтобы никак не задеть право традиционных религий, к примеру, православия, на реализацию миссии, к которой они призваны. Мне кажется, они, в общем и в целом, справились с этой сложной задачей.
Очень важный аспект законопроекта – подкрепление запрета на конфессиональную анонимность. Фактически, в нашей стране не существует никаких карательных мер, которые применялись бы к тем, кто таким образом нарушает Федеральный Закон “О свободе совести и о религиозных объединениях”, в котором этот запрет прописан. Законопроект Минюста предлагает залатать дыру в нашем законодательстве и ввести административную ответственность за конфессиональную анонимность или псевдонимность. Секты сплошь и рядом используют эту лазейку в законе: приглашают людей в религиозные организации либо вообще без названия, либо с названием, вводящим в заблуждение, либо прикрываясь символикой или названиями других организаций. Сколько раз я видел неопятидесятнические объявления с православными крестами и приглашениями в «Храм Святого Духа» для помазания «привезенным из Иерусалима маслом», которое «будет проводить священник»! Портрет такого «священника» в рясе и с софринским крестом часто прилагается. Или адвентисты седьмого дня, которые позиционируют себя в виде респектабельной протестантской конфессии, тоже не гнушаются методов конфессиональной анонимности. Пример их афиши: «Приглашаем на встречу с преподавателями Заокской духовной академии…» Кто знает, что эта академия – адвентистское учебное заведение? А в объявлениях это, как правило, не оговорено. Я уже не говорю о мормонах, которые завлекают людей при помощи бесплатных уроков английского языка, или «богородичниках», которые приходят в больницы без всякого приглашения администрации, одетые как православные священники.
Законопроект впервые дает определение миссионерской деятельности. Вся критика проекта, которую мы слышим, как мне кажется, чаще всего исходит от людей, которые не внимательно его читали. В проекте четко сказано, что миссионерская деятельность – это не просто рассказы о своей вере, это всегда прямой призыв прийти в такую-то организацию по такому-то адресу. А просто рассказывать о своей вере вправе любой верующий.
Только когда человек приглашает своего собеседника в конкретную организацию, агитирует за это – его действия могут называться миссионерской деятельностью. Сейчас же складывается такая ситуация: даже когда в правоохранительные органы поступают жалобы на навязчивое приставание сектантов, то, когда по жалобе обращаются в секту, там говорят: «Мы ни при чем, эти люди действуют сами, по собственной инициативе». Законопроект регламентирует этот момент: если граждане занимаются миссионерством по своей инициативе, они должны быть готовы нести за это ответственность. Если же у них будет удостоверение от религиозной организации о том, что они вправе заниматься такой деятельностью, то – при нарушениях пунктов закона – за них ответственность будет нести уже организация.
Думаю, всем добропорядочным организациям такой порядок пойдет только на пользу, потому что поправки к закону станут защитой от людей, которые от их имени проповедуют неизвестно что.
А вот для определенной публики – сектантов – этот закон крайне невыгоден, поэтому они начинают шуметь, кричать и, возможно, кого-то вводят этим в заблуждение. Поэтому на сегодняшний момент, как я считаю, главная задача Минюста – грамотно доработать проект, учесть замечания, внести ясность в спорные моменты, проведя разъяснительную работу. И главное – соблюсти тонкую, миллиметровую грань, чтобы никак не ограничить свободу совести граждан, но вместе с тем защитить их от недобросовестных религиозных организаций и от отдельных комбинаторов, которые пользуются прорехами в законе в корыстных или в честолюбивых целях.
Против принятия законопроекта выступили протестанты, иудеи, мусульмане и другие. Русская Православная Церковь снова поддержала законопроект, однако принят он пока не был.
Третья попытка, «удачная»
Законопроект был принят в июле 2016 года вкупе с другими поправками, известными как «пакет Яровой». Вплоть до этого момента давление со стороны регионов не прекращалось, а сектоборец А. Дворкин вёл систематическую лоббистскую деятельность. Далее приводится выдержка из статьи, опубликованной на официальном сайте Саратовской епархии РПЦ 25 марта 2016 года:
Накануне состоялось заседание Совета по взаимодействию с национальными и религиозными объединениями при губернаторе Саратовской области. На нем был констатирован тот факт, что «в настоящее время в Поволжье складывается тревожная ситуация в этноконфессиональной сфере, связанная с активной вербовкой в деструктивные и экстремистские сообщества» (из решения, принятого по итогам заседания). Обсуждался вопрос и о региональном законе, который защищал бы общество от экстремистской пропаганды. Митрополит Саратовский и Вольский Лонгин, выступая, сказал, что «…сектантским организациям дают возможность действовать, в частности, пробелы в законодательстве. Поэтому в целом ряде российских регионов приняты законы «О миссионерской деятельности», которые позволяют контролировать публичную деятельность сект». Настало время подготовить такой закон и для Саратовской области — Областной думе рекомендовано рассмотреть возможность разработки законопроекта. В связи с этим мы попросили Александра Леонидовича [Дворкина] ответить на вопрос, какие [существуют] проблемы и каким образом [их] призван решить подобный закон:
— Адекватное антисектантское законодательство очень важно сегодня для страны. Но принять его непросто, и главная сложность — то, что секты называют себя религиозными объединениями и прикрываются Законом о свободе совести. Поэтому прежде, чем принимать антисектантский закон, необходимо сформулировать определение традиционной конфессии. Это понятие присутствует в преамбуле Закона о свободе совести, но никак не расшифровывается там. Только определив, что есть традиционная конфессия, можно определить и ее права и сделать так, чтобы антисектантские меры на нее не распространялись.
Государство сегодня стремится противостоять сектам и проводит целый ряд противосектантских процессов, в частности по «Свидетелям Иеговы». Проведены экспертизы, ряд материалов этой секты признан экстремистским, и теперь члены секты несут ответственность за использование экстремистских материалов, за нарушение антиэкстремистского законодательства. В ряде регионов такие процессы закончились обвинительными приговорами. Как правило, это условные сроки либо штрафы. Реальных сроков пока никто не получил, и это к счастью — потому что лидеры секты «Свидетели Иеговы» мечтают о реальных сроках — не для себя, конечно, а для своих адептов. Руководство секты сидит себе спокойно в Америке и всячески настраивает своих людей на то, чтобы они продолжали нарушать законодательство, что очень полезно для укрепления секты: и так ведь уже разворачивается международная истерия по поводу того, что в России якобы нарушаются принципы свободы совести, «мирные верующие» подвергаются преследованиям.
Так вот, задача законодательства — сделать так, чтобы за нарушение закона отвечали не рядовые сектанты, не те люди, которые сами, по сути, стали жертвами секты, а сама секта: чтобы она отвечала финансово и административно; чтоб нарушения закона стали поводом для судебного процесса, который бы эту секту ликвидировал. Для этого и нужны те законы о миссионерской деятельности, которые приняты сейчас в ряде регионов России. В конечном итоге очень важно, чтобы этот закон был принят на федеральном уровне, но если в регионах будет продолжаться эта работа, то и закон РФ будет принят.
Основной смысл такого закона в том, что религиозная организация дает своим членам лицензию на занятие миссионерской деятельностью. Для православных, для иных традиционных конфессий исполнение этого закона не представляет абсолютно никакой сложности: если человек является священнослужителем данной конфессии или сотрудником одной из ее структур, то лицензия ему не нужна, он уже по определению представляет эту религиозную организацию. Вместе с тем, если традиционная конфессия будет выдавать лицензии на миссионерскую деятельность, она обезопасится от тех людей, которые занимаются миссией от ее лица, проповедуя неизвестно что и таким образом компрометируя Православную Церковь или ислам.
Но для тех же «Свидетелей Иеговы» такая норма закона многое изменит, потому что в результате их организация будет, наконец, нести ответственность за своих миссионеров. Это даст возможность гораздо более активно с этой организацией бороться. С этой точки зрения, даже и региональный антисектантский закон — это шаг в правильном направлении. Он будет защищать людей от сектантской пропаганды более эффективно, чем судебные процессы, где в качестве «крайних» будут привлекаться рядовые члены секты, судьба которых совершенно безразлична лидерам, готовым использовать их как пушечное мясо, а «в случае чего» отказаться от них и заявить, что люди эти к секте отношения не имеют.
Дворкин, в отличие от официальных лиц, имеет возможность выражаться более свободно и прямо. Он открыто называет закон «антисектантским» и говорит, что «если в регионах будет продолжаться эта работа, то и федеральный закон будет принят».
Итак, при активном участии иерархов РПЦ и сектоведа Дворкина «анти-миссионерский» закон был принят на федеральном уровне и вступил в силу 20 июля 2016 года.
Судя по последним публикациям в прессе, РПЦ задействует органы государственной власти, чтобы расправляться с неугодными религиозными организациями. Причем это не ограничивается только новыми религиозными движениями, которые первыми попали под удар «анти-миссионерского» закона. Даже традиционные религии (ислам, иудаизм, буддизм) начали испытывать серьезные трудности — начиная с внесения литературы в федеральный список экстремистских материалов, заканчивая рейдами ФСБ и полиции в культовые сооружения.
Ещё три года назад мы обращали внимание наших читателей на крайне тревожный сигнал, когда «говорящая голова» РПЦ Александр Дворкин прочитал первую откровенно анти-исламскую лекцию в Архангельске в феврале 2013 года. После этого, несмотря на реакцию со стороны мусульман, он повторил эту лекцию ещё в нескольких регионах России. И всё же к этому сигналу отнеслись тогда слишком беспечно.
ПОСЛЕДСТВИЯ «АНТИ-МИССИОНЕРСКОГО» ЗАКОНА
Применение новому закону нашлось немедленно и, разумеется, против тех религиозных объединений, которые РПЦ считает «сектами» или конкурентами. Первый случай произошёл 27 июля — через 7 дней после вступления поправок в законную силу.
27 июля 2016 года, на 25-летнего кришнаита Владимира Сибирева подано заявление в полицию о привлечении его к административной ответственности. Заявление подал житель г. Черкесска в связи с тем, что Сибирев рассказал о своей вере и подарил религиозную литературу двум прохожим, с которыми познакомился несколькими днями раньше. Сотрудники Центра по противодействию экстремизму возбудили на Сибирева дело по ст. 5.26 КоАП РФ (нарушение законодательства о свободе совести, свободе вероисповедания и о религиозных объединениях). Дело было передано в суд, который прекратил производство в связи с отсутствием состава правонарушения.
1 августа 2016 года, районный суд г. Твери признал гражданина республики Гана Э. Туа виновным в нарушении «анти-миссионерского» закона и постановил оштрафовать его на 50 тыс. рублей за то, что он распространял вероучение «не имея необходимых документов и условий». Э. Туа является лидером местной группы пятидесятников, он пояснил, что организационных документов группа иметь не обязана, поэтому и документы, подтверждающие полномочия членов группы на ведение миссионерской деятельности, выдать невозможно, любой член группы может объяснить желающим суть их вероучения. Кроме того, вовлечением новых членов никто из группы не занимался.
14 августа 2016 года, районный суд г. Орла признал проживающего в городе гражданина США Дональда Оссерваарде виновным по ч.5 ст.5.26 КоАП (осуществление иностранным гражданином миссионерской деятельности с нарушением требований законодательства) и приговорил к штрафу в размере 40 тысяч рублей. Баптист Д. Оссерваарде, имеющий вид на жительство в России с 2005 года, проводит в своем доме встречи по изучению Библии. 12 августа на такую встречу пришли трое полицейских, доставили миссионера в отделение полиции и составили протокол о правонарушении.
15 августа 2016 года, власти г. Ноябрьска ликвидировали детскую площадку для прихожан, организованную при молельном доме евангельских христиан-баптистов. Проверка среди прочего сочла нарушением тот факт, что «лагерь» находился в непосредственной близости от дома молитвы, т.е. дети могли слышать проповеди и молитвы и имели доступ к религиозной литературе. На этом основании пастор Алексей Телеус был признан виновным по «анти-миссионерскому» закону и оштрафован на пять тысяч рублей.
22 августа 2016 года, в Бийске в отношении руководителя местной религиозной организации адвентистов возбуждено дело за передачу церковной литературы сотрудникам администрации Майминского района Республики Алтай — главе администрации, его заместителю, юристу и главному бухгалтеру. Такое распространение литературы было расценено как миссионерство в не предназначенном для этого месте и попытка вовлечения в религиозную организацию.
31 августа 2016 года, судья одного из районов Республики Марий Эл приговорил пастора Церкви христиан веры евангельской Александра Якимова к штрафу в размере 5 тысяч рублей за «незаконное миссионерство» в деревне Мари-Шолнер. Суд постановил, что участие пастора в празднике деревни — произнесение проповеди, цитирование Библии и благословение участников праздника является нарушением.
5 сентября 2016 года, Мировой суд Фрунзенского района г. Санкт-Петербурга оштрафовална 5 тысяч рублей за «незаконное миссионерство» Сергея Журавлева, представителя Реформаторской православной церкви Христа Спасителя (Украинская реформаторская православная церковь). Журавлев был задержан 27 августа 2016 года в помещении организации «Новая надежда» по доносу в полицию, суть которого сводилась к тому, что мужчина «пытался склонить еврейскую общину перейти в православие». Суду Журавлев пояснил, что проводил семинар для наркоманов и алкоголиков, рассказывал им об истории христианства и об отношениях христианства и иудаизма.
18 сентября 2016 года, в Самаре сотрудники правоохранительных органов задержалиучастников молодежной протестантской конференции «Юсволга». Среди задержанных оказались несовершеннолетние, а также пастор из Израиля. Полицейские заявили сопровождающим, что «отдадут детей» только родителям, несмотря на то, что у сопровождающих имелись документы, подтверждающие согласие родителей на выезд детей. Детей на время поместили в спецприемники.
http://www.religiopolis.org/
