Совет по правам человека
Рабочая группа по произвольным задержаниям
Мнения, принятые Рабочей группой по произвольным задержаниям, на 84 сессии, 24 апреля — 3 мая 2019 года
Мнение № 11/2019 относительно Дмитрия Михайлова (Российская Федерация)
1. Рабочая группа по произвольным задержаниям была создана в соответствии с резолюцией 1991/42 Комиссии по правам человека. В своей резолюции 1997/50 Комиссия продлила и уточнила мандат Рабочей группы. В соответствии с резолюцией Генеральной Ассамблеи 60/251 и решением Совета по правам человека 1/102, Совет взял на себя ответственность за осуществление мандата Комиссии. Последний раз Совет продлил мандат Рабочей группы на трехлетний период в своей резолюции 33/30.
2. В соответствии со своими методами работы (A/HRC/36/38) 3 декабря 2018 года Рабочая группа направила Правительству Российской Федерации сообщение относительно Дмитрия Михайлова. 19 февраля 2019 года Правительство с опозданием представило свой ответ на сообщение. Государство является участником Международного пакта о гражданских и политических правах.
3. Рабочая группа считает лишение свободы произвольным в следующих случаях:
a) когда лишение свободы явно не имеет под собой какой-либо правовой основы (например, содержание под стражей сверх назначенного ему/ей по приговору срока наказания или вопреки распространяющемуся на него/нее закону об амнистии) (категория I);
b) когда лишение свободы является результатом осуществления прав или свобод, гарантированных статьями 7, 13, 14, 18, 19, 20 и 21 Всеобщей декларации прав человека, и в той мере, в какой этой касается государств-участников, статьями 12, 18, 19, 21, 22, 25, 26 и 27 Международного пакта о гражданских и политических правах (категория II);
c) когда полное или частичное несоблюдение международных норм, касающихся права на справедливое судебное разбирательство, закрепленного во Всеобщей декларации прав человека и в соответствующих международных договорах, принятых соответствующими государствами, является столь серьезным, что это придает факту лишения свободы произвольный характер (категория III);
d) когда лица, просящие убежище, иммигранты или беженцы подвергаются длительному административному задержанию без возможности пересмотра административного или судебного решения и без доступа к средствам правовой защиты (категория IV);
e) когда лишение свободы является нарушением международного права по причине дискриминации по признаку рождения, национального, этнического или социального происхождения, языка, религии, экономического положения, политических или иных убеждений, пола, сексуальной ориентации, инвалидности или другого статуса, целью или результатом которой может стать игнорирование равенства людей (категория V).
Представленные материалы
Сообщение заявителя
4. Дмитрий Михайлов, 25 октября 1977 года рождения, гражданин Российской Федерации. Он работает дворником и обычно проживает в городе Шуя Ивановской области Российской Федерации. Кроме того, он является религиозным служителем Свидетелей Иеговы.
Предыстория дела
5. 20 апреля 2017 года Верховный суд Российской Федерации удовлетворил исковое заявление Министерства юстиции Российской Федерации и вынес решение о ликвидации национального «Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России» и 395 местных религиозных организаций (МРО) Свидетелей Иеговы в России.
6. Заявитель сообщает, что решение о ликвидации является кульминацией продолжающегося десятки лет нападения на Свидетелей Иеговы со стороны государства. Предположительно, государство воспользовалось мнимой целью борьбы с экстремизмом, чтобы скрыть свою истинную цель — уничтожить религиозную практику Свидетелей Иеговы в России, заставить отдельных лиц из числа Свидетелей Иеговы отказаться от своей веры и возбудить общественную ненависть и недоверие к ним, чтобы другие не присоединились к их вере. Заявитель также сообщает, что в настоящее время две жалобы на решение о ликвидации находятся на рассмотрении в Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ); ЕСПЧ придал обеим жалобам приоритетный статус.
7. Заявитель также отмечает утверждение властей государства, что решением о ликвидации был наложен запрет только на все религиозные юридические лица (МРО) Свидетелей Иеговы, а Свидетели Иеговы по-прежнему имеют право собираться для мирных богослужений. Иными словами, ликвидация МРО не запрещает частным лицам встречаться вместе как собрание (религиозная группа). Это согласуется со статьями с 6 по 8 Федерального закона Российской Федерации «О свободе совести и о религиозных объединениях» (Федеральный закон № 125-ФЗ от 26 сентября 1997 года), в котором признается, что лица могут объединяться в религиозные группы (собрания) и/или в МРО (местные религиозные организации). Иными словами, ликвидация МРО (юридического лица) не запрещает частным лицам встречаться вместе как собрание (религиозная группа).
8. По словам заявителя, Следственный отдел считает, что решение Верховного суда о ликвидации запретило религиозную деятельность более чем 175 000 Свидетелей Иеговы в России и установило уголовную ответственность за проведение ими мирных религиозных богослужений и за участие в проповеднической деятельности по домам.
9. 21 сентября 2017 года Ивановский областной суд, предположительно, дал Следственному отделу разрешение на проведение тайного наблюдения за Свидетелями Иеговы, которое включало в себя прослушивание их телефонных разговоров, установку скрытых видеокамер в частных домах, где они встречались для богослужений, и наблюдение за их повседневной деятельностью. В последующие месяцы Ивановский областной суд санкционировал применение дополнительных мер тайного наблюдения.
10. Заявитель сообщает, что 19 апреля 2018 года Следственный отдел возбудил уголовное дело против неустановленных лиц из числа Свидетелей Иеговы на основании части 2 статьи 282.2 Уголовного кодекса, которая предусматривает наказание за «участие» в деятельности «экстремистской организации». Следователь утверждал, что преступление заключалось в том, что Свидетели Иеговы проводили богослужения в городе Шуя в нарушение решения Верховного суда о ликвидации от 20 апреля 2017 года.
11. Предположительно, в тот же самый день Шуйский городской суд разрешил Следственному отделу провести обыски одновременно в четырех домах Свидетелей Иеговы в городе Шуя, в том числе в доме г-на Михайлова.
Задержание и заключение под стражу
12. Заявитель сообщает, что рано утром 20 апреля 2019 года в 6:30 десять вооруженных до зубов сотрудников полиции постучали в дверь жилища г-на Михайлова и потребовали их впустить. Затем сотрудники полиции обыскали все жилище и изъяли религиозную литературу, мобильные телефоны и другие электронные устройства. Обыск продолжался до 11:30 утра, а затем г-на Михайлова доставили под охраной вооруженных сотрудников полиции в Следственный отдел, где его допросили и предъявили ему обвинение на основании части 2 статьи 282.2 Уголовного кодекса за то, что он якобы принимал участие в деятельности «экстремистской» организации. Он был освобожден в 15:00 часов того же дня под подписку о невыезде.
13. Как сообщается, 29 мая 2018 года сотрудники полиции прибыли к жилищу г-на Михайлова под видом сотрудников государственной автомобильной инспекции. Они попросили его поговорить с ними на улице, утверждая, что его автомобиль был поврежден в аварии. Как только г-н Михайлов вышел из жилища, чтобы посмотреть на свой автомобиль, сотрудники полиции схватили его и силой заставили его сесть в автомобиль, который их ожидал.
14. По словам заявителя, затем г-н Михайлов был доставлен сотрудниками полиции в Следственный отдел, где ему предъявили обвинение на основании части 1 статьи 282.3 Уголовного кодекса за предположительное «финансирование» деятельности «экстремистской организации». Утверждалось, что теперь в городе Шуя внесение отдельными лицами из числа Свидетелей Иеговы, в том числе г-ном Михайловым, финансовых взносов на покрытие расходов, связанных с арендой помещений для богослужений, является незаконным. Заявитель также сообщает, что в 17:05 того же дня, 29 мая 2018 года, г-н Михайлов был официально заключен под стражу в полиции.
15. Заявитель сообщает, что 31 мая 2018 года следователь обратился в Шуйский городской суд с ходатайством о заключении г-на Михайлова под стражу. Следователь не привел никаких доказательств, устанавливающих «обоснованное подозрение» в том, что г-н Михайлов совершил преступление. Следователь утверждал, что заключение под стражу было необходимо, потому что г-н Михайлов обвиняется в «совершении двух тяжких преступлений», и следователь не считал, что будет достаточным избрать более мягкую меру пресечения.
16. 31 мая 2018 года Шуйский городской суд удовлетворил ходатайство следователя о продлении срока содержания г-на Михайлова под стражей еще на 72 часа «для предоставления [следователем] дополнительных доказательств обоснованности» его ходатайства об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу.
17. 3 июня 2018 года Шуйский городской суд, по сообщениям, продолжил слушание и удовлетворил ходатайство следователя в полном объеме. Он распорядился о том, чтобы г-на Михайлова содержали под стражей до 19 июля 2018 года. Суд заключил, не ссылаясь на какие-либо доказательства, что существует «обоснованное подозрение» в том, что г-н Михайлов совершил предполагаемые преступления. По словам заявителя, суд просто сослался на различные протоколы, не указав, что именно в этих протоколах или свидетельских показаниях отражает факт совершения г-ном Михайловым преступления. Заявитель добавляет, что распорядившись, чтобы г-н Михайлов был заключен под стражу до суда, Шуйский городской суд, предположительно, стереотипным и абстрактным образом сослался на статьи 97 и 99 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, чтобы сделать вывод о необходимости содержания под стражей.
18. По словам заявителя, суд отклонил как «носящие предположительный характер» доводы следователя о том, что г-н Михайлов может «оказать давление на свидетелей и иным образом воспрепятствовать производству по уголовному делу». Тем не менее суд пришел к выводу, что содержание под стражей необходимо, на основании утверждения, что г-н Михайлов, «находясь на свободе, может продолжить заниматься преступной деятельностью, скрыться от следствия». В обоснование этого утверждения суд заявил, что имеются доказательства того, что г-н Михайлов продолжал посещать богослужения Свидетелей Иеговы и что он значится в списке кандидатов на поездку на религиозный конгресс «в 2018 году». Суд не рассмотрел тот факт, что г-н Михайлов имел безупречную репутацию и что уже с 20 апреля 2018 года он находился под подпиской о невыезде, наложенной следователем, и не пытался скрыться или уклониться от следствия.
19. 7 июня 2018 г-н Михайлов подал жалобу в Ивановский областной суд на постановление о заключении под стражу. По словам заявителя, 12 июля 2018 года сотрудники Ивановского областного суда устно сообщили адвокату г-на Михайлова, что жалоба была «возвращена» судьями апелляционного суда по неизвестным причинам. Однако ни г-н Михайлов, ни его адвокат не получили ни одного письменного решения или сообщения от суда апелляционной инстанции, объясняющего, почему жалоба от 7 июня 2018 года не была рассмотрена и не было принято решение по ней.
20. 16 июля 2018 года Шуйский городской суд, как сообщается, удовлетворил ходатайство следователя о продлении срока содержания под стражей еще на три месяца, до 19 октября 2018 года. Точно так же, как и в первом своем постановлении о заключении под стражу Шуйский городской суд, не ссылался на какие-либо доказательства, подтверждающие разумное подозрение о том, что г-н Михайлов совершил преступление. Суд также не представил никаких причин необходимости содержания под стражей и невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. 19 июля 2018 года г-н Михайлов подал апелляционную жалобу в Ивановский областной суд на постановление о продлении срока содержания под стражей.
21. 18 октября 2018 года Шуйский городской суд вновь удовлетворил ходатайство следователя и во второй раз продлил г-ну Михайлову срок содержания под стражей еще на три месяца, до 19 января 2019 года. Как и в своих предыдущих постановлениях, суд не привел каких-либо доказательств того, что существуют обоснованные подозрения в причастности г-на Михайлова к совершению преступления или необходимости содержание под стражей.
22. По словам Заявителя, жалоба, поданная г-ном Михайловым 22 октября 2018 года, была рассмотрена Ивановским областным судом 15 ноября 2018 года. Суд частично удовлетворил жалобу и освободил его, избрав в отношении него меру пресечения в виде подписки о невыезде до рассмотрения его уголовного дела в суде. Заявитель отмечает, что в общей сложности г-н Михайлов провел в заключении почти 6 месяцев (171 дней).
Анализ нарушений
23. Заявитель сообщает, что задержание г-на Михайлова и содержание его под стражей являлись произвольными по категориям II, III и IV, установленным Рабочей группой:
Категория II
24. Заявитель сообщает, что, г-н Михайлов был задержан и заключен под стражу за мирное исповедание своих религиозных убеждений, в том числе совместное богослужение с единоверцами. Поступая таким образом, он пользовался правами на свободу религии и свободу выражения мнения, гарантированными статьями 18 и 19 Всеобщей декларации прав человека и статьями 18 и 19 Пакта.
Категория III
25. Заявитель также сообщает, национальные власти не привели никаких доводов в обоснование решения задержании г-на Михайлова в полиции и последующих судебных решений о его досудебном содержании под стражей. Национальные суды просто повторили общую формулировку статей 97 и 98 Уголовно-процессуального кодекса и не привели никаких доказательств в обоснование необходимости содержания под стражей.
Категория IV
26. Заявитель далее сообщает, что государственные власти сделали г-на Михайлова объектом преследования лишь потому, что он является Свидетелем Иеговы. Несомненно, его задержание и преследование были формально основаны на решении Верховного суда от 20 апреля 2017 года о ликвидации, которое следователь истолковал как наложение полного запрета на религиозную деятельность Свидетелей Иеговы.
Юридические аргументы, выдвинутые заявителем
27. Заявитель утверждает, что г-н Михайлов был подвергнут «произвольному аресту и содержанию под стражей» и лишению свободы по меньшей мере в трех случаях: (1) 20 апреля 2018 года и повторно 29 мая 2018 года, когда вооруженные сотрудники полиции забрали его из жилища против его воли и заставили отправиться в Следственный отдел на допрос; (2) с 29 мая по 31 мая 2018 года, когда он находился под стражей в полиции; и, (3) начиная с 31 мая, он по решению суда находится в досудебном содержании под стражей.
28. По словам заявителя, 20 апреля 2018 года в 6:30 утра вооруженные сотрудники полиции ворвались в жилище г-на Михайлова. Ему было запрещено свободно передвигаться по жилищу и звонить адвокату или членам семьи. Против его воли его доставили в Следственный отдел. Он был подвергнут унизительному обращению, поскольку его подвергли процедурам фотографирования и снятия отпечатков пальцев, как будто он был опасным преступником.
29. Заявитель утверждает, что задержание и содержание под стражей г-на Михайлова были «произвольными» и были осуществлены в нарушение пункта 1 статьи 9 Пакта. Единственная причина вторжения в жилище г-на Михайлова и в жилища его единоверцев заключалась в том, что они, являясь Свидетелями Иеговы, исповедовали свою веру, в том числе проводя совместные встречи для мирного богослужения; все эти действия являются «законными» видами деятельности, гарантированными Пактом. В этой связи заявитель ссылается на пункты 36 и 39 Мнения № 62/2017, пункты 36 и 39.
30. Заявитель также утверждает, что судебные постановления от 31 мая и 3 июня 2018 года, а также последующие постановления Шуйского городского суда были произвольными и нарушали п. 3 статьи 9 Пакта. Ни следователь, ни Шуйский городской суд не ссылались на какие-либо доказательства, устанавливающие обоснованное подозрение в том, что г-н Михайлов совершил преступление. Заявитель настаивает, что единственная причина, по которой он был задержан и заключен под стражу до суда, состоит в том, что он является религиозным служителем Свидетелей Иеговы и продолжает встречаться с единоверцами, чтобы читать и изучать Библию — пользоваться правами, которые полностью защищены Пактом. Таким образом, его задержание и заключение под стражу, которые имели место только потому, что он является Свидетелем Иеговы, являются произвольными и дискриминационными. Более того, удовлетворив ходатайство о заключении под стражу, Ленинский районный суд не представил никаких оснований, подтверждающих необходимость содержания г-на Михайлова под стражей. По словам заявителя, Государство не представило доказательств, подтверждающих, что содержание под стражей было необходимо, потому что их нет.
31. Заявитель далее утверждает, что единственным основанием для проведенного 20 апреля 2018 года обыска в жилищах г-на Михайлова и его единоверцев и изъятие их личных вещей являлось в корне ошибочное и дискриминационное расследование уголовного дела, в ходе которого было неверно признано, что Свидетели Иеговы поступают противозаконно, когда встречаются для богослужений. Права на свободу религии и свободу объединения, защищаемые Пактом, гарантируют г-ну Михайлову право свободно исповедовать свою веру. В связи с этим заявитель утверждает, что проведенные рано утром сотрудниками полиции вторжения и обыски в жилищах автора сообщения и его единоверцев и изъятие их религиозной литературы, компьютеров и других личных вещей были произвольными и противозаконными, противоречащими пункту 1 статьи 17 Пакта.
32. По словам заявителя, г-ну Михайлову также было отказано в осуществлении прав, предусмотренных п. 2 статьи 17 Пакта. Он был лишен каких-либо средств правовой защиты, позволяющих защититься от произвольного вмешательства со стороны государства в «личную и семейную жизнь, жилище и корреспонденцию». Заявитель далее утверждает, что в Российской Федерации нет доступных средств правовой защиты, дающих возможность оспорить юридические и фактические основания для выдачи разрешения на обыск и добиться возмещения ущерба, нанесенного в результате незаконно санкционированного и проведенного обыска.
33. Кроме того, заявитель утверждает, что решение о задержании г-на Михайлова и заключении его под стражу до суда из-за его религиозных убеждений и деятельности в качестве религиозного служителя Свидетелей Иеговы является вмешательством в его права, предусмотренные пунктом 1 статьи 18 Пакта. Обыск в его жилище и изъятие его Библий и религиозных текстов, которые он использует для богослужений, также является вмешательством в его права, предусмотренные вышеназванной нормой. В этой связи заявитель ссылается на п. 39 Мнения № 62/2017.
34. Заявитель также ссылается на п. 2 статьи 18 Пакта, где указано: «Никто не должен подвергаться принуждению, умаляющему его свободу иметь или принимать религию или убеждения по своему выбору». Именно это, по словам заявителя, и было целью государственных властей в данном деле. Их жестокие действия предназначались для того, чтобы вселить страх в авторов сообщения и заставить их отказаться от веры Свидетелей Иеговы. Государство воспользовалось мнимой целью борьбы с экстремизмом, чтобы скрыть свою истинную цель — уничтожить религиозную практику Свидетелей Иеговы в России, заставить отдельных лиц из числа Свидетелей Иеговы отказаться от своей веры и возбудить общественную ненависть и недоверие к ним, чтобы другие не присоединились к их вере.
35. Заявитель подчеркивает, что мирная религиозная деятельность г-на Михайлова вовсе не является уголовным преступлением и защищена статьей 18 Пакта. Никакая его деятельность или деятельность его единоверцев не может быть на законном основании охарактеризована как «экстремистская». Библия, религиозные публикации Свидетелей Иеговы и богослужения Свидетелей Иеговы носят исключительно мирный характер и не содержат призывов к насилию или возбуждению религиозной вражды или высказываний, которые являются «необоснованно обидн[ыми]».
36. Заявитель также сообщает, что Свидетели Иеговы являются религиозным меньшинством в России. Действия государственных властей, описанные в этом сообщении, лишают г-на Михайлова и его единоверцев права открыто признавать и свободно исповедовать свою религию. Хотя г-н Михайлов и его единоверцы находились в положении аналогичном положению представителей других зарегистрированных религий, к ним отнеслись менее благосклонно, чем к другим, без «обоснованных и объективных причин» для такого различия в обращении. Единственной причиной различия в обращении являются религиозные убеждения.
37. Заявитель утверждает, что действия государства были обусловлены исключительно его дискриминационным стремлением прекратить религиозную деятельность Свидетелей Иеговы в России. Российские чиновники не обращались подобным образом ни с одной другой религиозной организацией в современной России, не говоря уже о «традиционной религии». В этой связи заявитель ссылается на п.п. 47—50 Мнения № 62/2017.
38. Заявитель также сообщает, что факты по этому делу должны рассматриваться в контексте продолжающегося нападения государства на Свидетелей Иеговы, кульминацией которого явилось решение Верховного суда Российской Федерации от 20 апреля 2017 года о запрете Свидетелей Иеговы по всей стране. Религиозные верования Свидетелей Иеговы теперь запрещены, и Свидетели Иеговы не могут открыто встречаться для богослужений.
39. По словам заявителя, власти продолжают целенаправленное уголовное преследование Свидетелей Иеговы в России. По данным на 26 ноября 2018 года российские власти, как сообщается, возбудили уголовные дела против по меньшей мере 98 Свидетелей Иеговы в 34 разных городах России; в настоящее время 42 из них содержатся под стражей до суда или под домашним арестом. Заявитель ссылается на список[1], в который входят около 72 Свидетелей Иеговы, которым были предъявлены обвинения в соверешнии преступления, предусмотренного статьей 282.2 Уголовного кодекса. Большинство из них по-прежнему находятся под стражей до суда или под домашним арестом. Заявитель утверждает, что задержания Свидетелей Иеговы в связи с уголовными делами теперь происходят еженедельно, а с недавнего времени — ежедневно. Таким образом, заявитель сообщает о нарушении прав г-на Михайлова, предусмотренных статьями 26 и 27 Пакта.
Ответ Правительства
40. 3 декабря 2018 года Рабочая группа передала Правительству информацию об утверждениях заявителя в соответствии со своей стандартной процедурой передачи сообщений. Рабочая группа просила Правительство представить до 1 февраля 2019 года подробную информацию о нынешнем положении г-на Михайлова, а также указать правовые положения, оправдывающие его продолжающееся содержание под стражей, а также их соответствие обязательствам России по международному праву в области прав человека, и, в частности, по договорам, ратифицированным государством. Кроме того, Рабочая группа призвала Правительство России обеспечить его физическую и психическую неприкосновенность.
41. 19 февраля 2019 года Рабочая группа получила ответ от Правительства. Ответ Правительства был подан с опозданием, и Рабочая группа выражает сожаление в связи с тем, что Правительство не просило о продлении срока для представления ответа, как это предусмотрено в методах работы Рабочей группы. Поэтому Рабочая группа не может принять его так, как если бы он был представлен вовремя.
42. 5 марта 2019 года запоздалый ответ Правительства передан заявителю. Заявитель передал свои дополнительные замечания 19 марта 2019 года.
Обсуждение
43. В отсутствие своевременного ответа со стороны Правительства Рабочая группа приняла решение принять данное Мнение в соответствии с пунктом 15 своих методов работы.
44. В своей правовой практике Рабочая группа выработала подход к разрешению вопросов, имеющих доказательственное значение. Если заявитель имеет prima facie* доказательства нарушения международных требований, представляющего собой произвольное задержание, то бремя доказывания возлагается на Правительство, если оно желает опровергнуть данные утверждения (см. A/HRC/19/57, пункт 68). В данном случае Правительство решило не оспаривать достоверность prima facie* утверждений заявителя. Рабочая группа отмечает, что в соответствии с пунктом 16 своих методов работы она выносит свое Мнение на основании всей полученной ею информации.
45. Прежде всего Рабочая группа отмечает, что г-н Михайлов больше не находится под стражей, поскольку 15 ноября 2018 года Ивановский областной суд удовлетворил его жалобу и заменил меру пресечения в виде заключения под стражу на подписку о невыезде до начала судебного разбирательства. Однако Рабочая группа отмечает, что обвинения с г-на Михайлова не сняты и расследования продолжаются. В случае вынесения обвинительного приговора г-на Михайлова ожидает серьезный срок лишения свободы. Кроме того, г-н Михайлов уже провел 171 день под стражей. Рабочая группа выражает свое мнение о том, что в данном случае поднимается серьезный вопрос в связи с последствиями ликвидации юридического лица Свидетелей Иеговы в России. Следовательно и в соответствии с пп. а п. 17 методов ее работы, Рабочая группа оставляет за собой право выразить мнение на индивидуальной основе, чтобы определить, было ли лишение свободы произвольным, независимо от факта освобождения соответствующего лица, и Рабочая группа приступает к изучению сообщения.
46. Заявитель утверждает, что задержание и содержание под стражей г-на Михайлова были произвольными и подпадают под категории II, III, V Рабочей группы. Рабочая группа должна в свою очередь изучить их.
47. Заявитель утверждает, что г-н Михайлов был задержан и заключен под стражу просто за мирное исповедование своих религиозных убеждений, в том числе за то, что собирался вместе с единоверцами для поклонения. Поступая так, он осуществлял свое право на свободу религии и свободу выражения мнения, гарантированные статьями 18 и 19 Всеобщей декларации прав человека и статьями 18 и 19 Пакта. В своем запоздавшем ответе Правительство утверждает, что г-н Михайлов был задержан и заключен под стражу как подозреваемый по трем делам: (1) участие в деятельности экстремистской организации, (2) финансирование экстремистской организации и (3) организация деятельности экстремистской организации. Правительство утверждает, что все эти три дела явились следствием его деятельности в качестве члена организации Свидетелей Иеговы. Правительство утверждает, что г-н Михайлов, будучи членом организации Свидетелей Иеговы, продолжал свою деятельность в течение 2017 и 2018 годов, достоверно зная, что Верховный суд Российской Федерации в 2017 году принял решение о ликвидации этой организации на территории Российской Федерации, признав ее экстремистской.
48. Рабочая группа обращает внимание, что в п. 1 статьи 18 Пакта говорится: «Каждый человек имеет право на свободу мысли, совести и религии. Это право включает свободу [...] исповедовать свою религию и убеждения как единолично, так и сообща с другими, публичным или частным порядком, в отправлении культа, выполнении религиозных и ритуальных обрядов и учении». Исходя из того, что это право относится к «каждому человеку», это, несомненно, относится и к религиозным обрядам и исповеданиям Свидетелей Иеговы.
49. Комитет по правам человека в Замечании общего порядка № 22 далее поясняет: «Свобода исповедовать религию или убеждения при отправлении культа, выполнении религиозных или ритуальных обрядов и учении охватывает весьма широкую сферу действий. Понятие „отправление культа“ включает [...] строительство мест отправления культа. Кроме того, практика и учение, связанные с той или иной религией или убеждениями, включают осуществление таких мероприятий, неразрывно связанных с ведением религиозными группами своей основной деятельности, как, например, свободное назначение религиозных руководителей, священнослужителей и проповедников, свободное создание семинарий или религиозных школ и свободное составление и распространение религиозных текстов или публикаций» (CCPR/C/21/Rev.l/Add.4, пункт 4).
50. Рабочая группа напоминает, что свобода религии является абсолютным правом, которое не допускает никаких ограничений[2]. Однако свобода исповедовать религию не является абсолютным правом, и, согласно пункту 3 статьи 18 Пакта, свобода исповедовать религию или убеждения подлежит ограничениям, установленным законом и необходимым для охраны общественной безопасности, порядка, здоровья и морали, равно как основных прав и свобод других лиц. Как утверждает Комитет по правам человека в своем Замечании общего порядка № 22:
51. «Ограничения могут устанавливаться лишь для тех целей, для которых они предназначены, и должны быть прямо связаны с конкретной целью, достижение которой ими преследуется, и быть ей соразмерны»[3].
52. Кроме того, статья 20 Пакта налагает обязательство на государства-участники, что всякое выступление в защиту национальной, расовой или религиозной ненависти, представляющее собой подстрекательство к дискриминации, вражде или насилию, было запрещено законом.
53. Рабочая группа отмечает утверждения Правительства, что г-н Михайлов обвиняется в трех преступлениях: (1) членство в экстремистской организации, (2) финансирование экстремистской организации и (3) организация деятельности экстремистской организации. Однако Правительство не объяснило, каким образом простые встречи с другими и мирные религиозные беседы составляют такие преступления. Рабочей группе ясно, что г-н Михайлов не делал ничего помимо осуществления своего права на свободу религии в соответствии со статьей 18 Пакта, и за это он был задержан властями. Поэтому Рабочая группа приходит к выводу, что задержание г-на Михайлова подпадает под категорию II. Рабочая группа передает данное дело Специальному докладчику по вопросам свободы религии для осуществления дальнейших действий.
54. С учетом своих выводов в связи с тем, что лишение свободы было произвольным в соответствии с категорией II, Рабочая группа хотела бы обратить внимание на то, что г-н Михайлов не должен был быть задержан и содержаться под стражей до суда, и что нет необходимости рассматривать дело г-на Михайлова в суде.
55. Однако г-н Михайлов был задержан, содержался под стражей и, хотя его освободили, следствие по его делу продолжается. Заявитель утверждает, что задержание г-на Михайлова и содержание его под стражей были произвольными и также подпадают под категорию III, так как национальные власти не предоставили доказательств, обосновывающих постановление содержать г-на Михайлова в отделении полиции и последующие судебные решения о заключении его под стражу. Национальные суды просто повторили общую формулировку статей 97 и 99 Уголовно-процессуального кодекса и не привели никаких доказательств в обоснование задержания. В своем запоздавшем ответе Правительство упоминает о датах проведения судебных заседаний, на котором разбирались вопросы заключения его под стражу и продления срока содержания под стражей, и при этом не приводится никаких объяснений, почему содержание под стражей считалось необходимым и надлежащим в этом случае.
56. Рабочая группа ссылается на то, что, согласно установленной норме международного права, содержание под стражей должно быть исключением, а не правилом, и что оно должно быть постановлено в кратчайшие сроки[4]. В пункте 3 статьи 9 Международного пакта о гражданских и политических правах указываются два совокупных обязательства, а именно, обязательство предоставить право незамедлительно быть доставленным в суд в течение первых дней лишения свободы, и обязательство обеспечить вынесение судебного решения без неоправданных задержек, при этом в отсутствие такового конкретное лицо должно быть освобождено (см. A/HRC/19/57, пункт 53).
4. Это положение дополняется второй частью пункта 3 статьи 9, которая предусматривает, что «содержание под стражей лиц, ожидающих судебного разбирательства, не должно быть общим правилом, но освобождение может ставиться в зависимость от предоставления гарантии явки в суд, явки на судебное разбирательство в любой другой его стадии и, в случае необходимости, явки для исполнения приговора». Из этого следует, что в интересах правосудия свобода признается в качестве принципа, а задержание — в качестве исключения (там же, пункт 54).
57. Положения, содержащиеся в пункте 3 статьи 9 Пакта, можно сформулировать следующим образом: любое задержание должно носить исключительный характер и быть краткосрочным, а освобождение может сопровождаться мерами, предназначенными только для обеспечения явки обвиняемого на судебное разбирательство (там же, пункт 56).
58. Рабочая группа также хотела бы сослаться на Замечание общего порядка № 35 (2014) Комитета по правам человека, согласно которому:
«Применение досудебного содержания под стражей к подозреваемым и обвиняемым не должно быть общей практикой. Заключение под стражу должно быть основано на принимаемом в каждом конкретном случае решении о том, что оно обосновано и необходимо с учетом всех обстоятельств для таких целей, как предупреждение побега, вмешательства в процесс собирания доказательств или рецидива преступления. Соответствующие факторы должны быть прописаны в законе и не должны содержать расплывчатых и широких стандартов, таких как „общественная опасность“. Содержание под стражей до суда не должно быть обязательным для всех обвиняемых в конкретном преступлении без учета индивидуальных обстоятельств».
59. В деле г-на Михайлова Рабочая группа отмечает, что Правительство предпочло не объяснять причин, которые привели к принятию решения о заключении г-на Михайлова под стражу. Рабочая группа согласна с тем, что вопрос о содержании под стражей периодически рассматривался и что г-н Михайлов наконец-то смог успешно обжаловать продолжающееся содержание его под стражей, приведшее к тому, что 15 ноября 2018 года он был освобожден. Однако он провел под стражей 171 день, что является существенным периодом времени. Кроме того, с 20 апреля 2018 года до его задержания 29 мая 2018 года г-н Михайлов находился под подпиской о невыезде — мерой пресечения, избранной следователем, и он не пытался скрыться или уклониться от следствия. Отметив отсутствие со стороны Правительства каких-либо объяснений причин, которые оправдывают необходимость замены подписки о невыезде, избранной следователем, на заключение под стражу, Рабочая группа приходит к выводу о нарушении пункта 3 статьи 9 Пакта.
60. Кроме того, Рабочая группа хотела бы изучить обстоятельства задержания г-на Михайлова 29 мая 2018 года. Заявитель утверждает, что, как сообщается, сотрудники полиции прибыли к жилищу г-на Михайлова под видом сотрудников государственной автоинспекции и попросили поговорить с ними на улице, утверждая, что его автомобиль был поврежден в аварии. Как только он вышел из дома, чтобы посмотреть на свой автомобиль, сотрудники полиции схватили его и силой заставили сесть в автомобиль, который их ожидал. Рабочая группа отмечает отказ Правительства рассмотреть эти утверждения.
61. Рабочая группа не может согласиться с тем, что обстоятельства задержания г-на Михайлова 29 мая 2018 года можно считать соответствующими порядку задержания, установленному законом. Кроме того, Рабочая группа не может установить каких-либо оснований для таких тайных действий со стороны полиции, так как г-н Михайлов всегда подчинялся требованиям органов власти. Он, по сути, уже был на допросе 20 апреля 2018 года, и с него была взята подписка о невыезде.
62. Кроме того, Рабочая группа отмечает, что г-н Михайлов был задержан 29 мая 2018 года и доставлен в суд только 31 мая 2018 года на слушание по вопросу о заключении под стражу. Рабочая группа отмечает, что это задержание было основано на статье 94 Уголовно-процессуального кодекса, которая позволяет задержать подозреваемого на 48 часов. Заявитель также отмечает, что 31 мая 2018 года суд оставил г-на Михайлова под стражей еще на 72 часа «для предоставления [следователем] дополнительных доказательств обоснованности [ходатайства]» об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. В своем запоздавшем ответе Правительство только отметило, что г-н Михайлов был законно задержан 29 мая 2018 года и что суд продлил срок его содержания под стражей еще на 72 часа.
63. Рабочая группа считает, что судебный надзор за задержанием является одной из основных гарантий личной свободы[5] и необходим для обеспечения того, чтобы содержание под стражей имело правовую основу. Кроме того, Комитет по правам человека в своем Замечании общего порядка № 35 (2014) отметил, что 48 часов, как правило, достаточно для транспортировки лица и для подготовки к судебному заседанию; любая задержка, превышающая 48 часов, должна являться безусловным исключением и быть основанной на фактах. Этого не произошло в деле г-на Михайлова. В частности, Правительство не предоставило никаких исключительных оснований того, почему г-н Михайлов был доставлен в суд с опозданием. На самом деле, похоже на то, что г-н Михайлов был задержан на более длительный срок, чем разрешено статьей 94 Уголовно-процессуального кодекса. Рабочая группа особенно встревожена утверждением заявителя о том, что суд продлил г-ну Михайлову срок задержания еще на 72 часа, чтобы дать следователям больше времени для сбора доказательств, указывающих необходимость заключения под стражу. Поэтому Рабочая группа приходит к выводу, что был нарушен пункт 3 статьи 9 Пакта в связи с тем, что российские власти не доставили г-на Михайлова в суд в срочном порядке.
64. Более того, в настоящем деле, г-н Михайлов находился под стражей три дня, прежде чем был доставлен в суд для решения вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу. Это означает, что в течение этих трех дней г-н Михайлов не имел возможности оспорить законность своего задержания, предусмотренной пунктом 4 статьи 9 Пакта. И действительно, без соответствующего разрешения судебных органов задержание нельзя считать законным, имеющим правовую основу.
65. Рабочая группа хотела бы напомнить о том, что право оспаривать в суде законность содержания под стражей является самостоятельным правом человека, которое имеет важнейшее значение для сохранения законности в демократическом обществе[6]. Это право, которое на самом деле является императивной нормой международного права, распространяется на все виды лишения свободы[7], применяется «во всех случаях лишения свободы, в частности не только с целью проведения уголовного судопроизводства, но и в случае задержания в рамках административных и других правовых процедур, включая помещение под стражу на военных объектах, задержание в целях обеспечения безопасности, задержание в рамках борьбы с терроризмом, принудительное помещение в медицинское учреждение или психиатрическую больницу, помещение в миграционные центры, задержание в целях экстрадиции, произвольный арест, помещение под домашний арест, содержание под стражей в одиночной камере, взятие под стражу за бродяжничество или наркоманию, а также задержание детей в воспитательных целях»[8]. Рабочая группа обращает внимание, что г-н Михайлов был лишен этого права в течение первых трех дней его задержания в нарушение пункта 4 статьи 9 Пакта.
66. Поэтому Рабочая группа приходит к выводу о том, что заключение г-на Михайлова под стражу является произвольным и относящемся к категории I, не имеющим правовой основы, поскольку в нарушение пункта 3 статьи 9 Пакта он не был своевременно доставлен в суд, поскольку он не смог оспорить законность своего задержания в течение первых трех дней в нарушение пункта 4 статьи 9, а также поскольку мера пресечения в виде содержания под стражей была избрана в нарушение пункта 3 статьи 9 Пакта.
67. Рабочая группа также хотела бы изучить действия судов во время слушаний по вопросу об избрании меры пресечения в виде содержания г-на Михайлова под стражей. Заявитель утверждает, что 31 мая 2018 года Шуйский городской суд в судебном заседании предоставил следователю еще 72 часа на то, чтобы он смог представить дополнительные доказательства в обоснование необходимости избрания меры пресечения в виде содержания под стражей. Кроме того, заявитель сообщил, что апелляционная жалоба, поданная 7 июня 2018 года в Ивановский областной суд в отношении избрания меры пресечения в виде содержания под стражей, просто не была рассмотрена, и при этом каких-либо объяснений или обоснований г-ну Михайлову или его адвокату предоставлено не было. Рабочая группа учитывает, что Правительство отказывается рассматривать эти заявления.
68. Согласно требованию, предусмотренному в принципе 6 «Основных принципов и руководящих положений в отношении средств правовой защиты и процедур, связанных с правом каждого человека, лишенного свободы вследствие ареста или задержания, на разбирательство его или ее дела судом», любой суд, рассматривающий вопрос о произвольности или законности лишения свободы, должен основываться на законе и обладать всеми признаками компетентного, независимого и беспристрастного судебного органа, который в состоянии осуществлять признаваемую судебную власть. Это также перекликается с позицией Комитета по правам человека в общем замечании № 35[9].
69. Рабочая группа считает, что приведенные заявителем и не опровергнутые Правительством два примера поведения судов являются четким свидетельством предвзятости этих двух судов в отношении г-на Михайлова. Таким образом, Рабочая группа устанавливает факт нарушения пункта 1 статьи 14 Пакта.
70. Рабочая группа напоминает, что Пакт не требует, чтобы решение суда, подтверждающее законность задержания, подлежало обжалованию[10]. Однако, по мнению Рабочей группы, если государство предоставляет возможность обжалования или пересмотра судебного решения в других инстанциях, она должна соответствовать стандарту беспристрастного и независимого пересмотра в соответствии с пунктами 3 и 4 статьи 9 Пакта. Поэтому, в настоящем деле отказ суда рассмотреть апелляционную жалобу на постановление об избрании меры пресечения в виде содержания под стажей от 7 июня 2018 года, поданную в Ивановский областной суд, и отсутствие каких-либо письменных решений или сообщений, объясняющих или обосновывающих этот отказ, представляет собой нарушение статьи 9 Пакта.
71. Рабочая группа хотела бы подчеркнуть, что эти две ошибки судов непосредственно повлияли на то, что г-н Михайлов длительное время находился под стражей. На этом основании, Рабочая группа приходит к выводу, что содержание г-на Михайлова под стражей было произвольным и что оно подпадает под категорию III, поскольку во время слушания 31 мая 2018 года Шуйский городской суд не был независимым и беспристрастным, а Ивановский областной суд не рассмотрел его апелляционную жалобу от 7 июня 2018 года. Рабочая группа передает настоящее дело Специальному докладчику по вопросу о независимости судей и адвокатов для принятия дальнейших действий.
72. Заявитель далее утверждает, что государственные власти сделали г-на Михайлова объектом преследования только потому, что он является Свидетелем Иеговы, и указывает на то, что его задержание и судебное преследование были явно основаны на решении Верховного суда от 20 апреля 2017 года о ликвидации, которое следователь истолковал как наложение полного запрета на религиозную деятельность Свидетелей Иеговы. Поэтому заявитель утверждает, что задержание и содержание г-на Михайлова под стражей подпадает под категорию V.
73. Правительство не отрицает тот факт, что г-н Михайлов был задержан и обвинен в связи с его деятельностью как члена организации Свидетелей Иеговы – организации, которая ликвидирована в России, отмечая, что г-н Михайлов участвовал в этой деятельности, заведомо зная о ликвидации.
74. Рабочая группа обращает внимание, что с 2015 года мандатариями специальных процедур ООН были приняты по меньшей мере пять совместных незамедлительных мер, в которых выражалась озабоченность по поводу запрета религиозной деятельности Свидетелей Иеговы в России, по поводу поправок, внесенных «Законом Яровой», в том числе ограничения выражения религиозного мнения и деятельности, а также по поводу нарушения прав на свободу выражения мнения и свободу объединений и мирных собраний Свидетелей Иеговы в России[11]. Рабочая группа особенно желает обратить внимание на последнюю совместную жалобу, в которой мандатарии специальных процедур выразили озабоченность о «вопросе системного и институционализированного преследования Свидетелей Иеговы»[12].
75. Рабочая группа также учитывает, что 14 мая 2018 года ООН проводился Универсальный периодический обзор по Российской Федерации. Среди рекомендаций, адресованных Российской Федерации, были рекомендации воздержаться от объявления вне закона религиозных групп, в том числе Свидетелей Иеговы, и признания их «экстремистскими» (Рекомендации № 6.199, 6.200, 6.202, 6.203, 6.204).
76. Как было указано выше, действия г-на Михайлова всегда носили абсолютно мирный характер, и нет никаких доказательств того, что он или другие Свидетели Иеговы в России когда-либо прибегали к насилию или призывали других к насилию. Рабочая группа отмечает, что г-н Михайлов является одним из ныне растущего числа Свидетелей Иеговы в России, задержанных и заключенных под стражу, которым было предъявлено обвинение в осуществлении преступной деятельности на основании того, что они просто пользовались правом на свободу религии – правом, защищаемым статьей 18 Пакта (см. также пункт 39 выше). Поэтому Рабочая группа приходит к выводу, что задержание и заключение г-на Михайлова под стражу было проявлением религиозной дискриминации и поэтому подпадает под категорию V.
77. Рабочая группа желает отметить, что хотя это первое дело, связанное с ситуацией Свидетелей Иеговы в России, предъявленное ей по стандартной процедуре подачи сообщений, были начаты многочисленные подобные дела совместными незамедлительными мерами Рабочей группой и другими специальными процедурами ООН (см. пункт 74 выше). Во всех этих делах мирная религиозная деятельность Свидетелей Иеговы была охарактеризована как «экстремистская», что привело к задержанию и заключению под стражу тех, кто принадлежит к этой религии. Поэтому, хотя настоящее Мнение касается конкретных обстоятельств г-на Михайлова, Рабочая группа желает подчеркнуть, что ее заключения в настоящем Мнении относятся ко всем другим лицам, находящимся в обстоятельствах, подобных тем, в которых находится г-н Михайлов.
Решение
78. В свете вышеизложенного Рабочая группа выносит следующее мнение:
Лишение свободы г-на Дмитрия Михайлова, противоречащее статьям 2, 3, 7, 9 и 18 Всеобщей декларации прав человека и статьям 2, 9, 14, 18 и 26 Международного пакта о гражданских и политических правах, носит произвольный характер и подпадает под категории I, II, III, V.
79. Рабочая группа просит Правительство Российской Федерации безотлагательно принять необходимые меры для исправления положения г-на Дмитрия Михайлова и привести его в соответствие с действующими в данной области международными нормами, в том числе нормами, изложенными во Всеобщей декларации прав человека и Международном пакте о гражданских и политических правах.
80. Рабочая группа считает, что с учетом всех обстоятельств данного дела, надлежащей мерой защиты стало бы прекращение дела в отношении г-на Михайлова и предоставление ему права на получение компенсации и возмещение ущерба в иной форме в соответствии с международным правом.
81. Рабочая группа настоятельно призывает Правительство обеспечить всестороннее и независимое расследование обстоятельств произвольного лишения свободы г-на Дмитрия Михайлова и принять соответствующие меры в отношении виновных в нарушении его прав.
82. В соответствии с подпунктом а пункта 33 своих методов работы Рабочая группа передает настоящее дело Специальному докладчику по вопросу о свободе религии и Специальному докладчику по вопросу о независимости судей и адвокатов для принятия надлежащих мер.
83. Рабочая группа просит Правительство распространить настоящее мнение с использованием всех имеющихся средств как можно шире.
Процедура последующей деятельности
84. В соответствии с пунктом 20 своих методов работы Рабочая группа просит заявителя и Правительство предоставить ей информацию о последующих действиях по реализации рекомендаций, сформулированных в настоящем мнении, и в том числе указать:
а) было ли прекращено дело в отношение г-на Дмитрия Михайлова и если да, то когда именно;
b) были ли предоставлены г-ну Михайлову компенсация или возмещение ущерба в иной форме;
c) проводилось ли расследование в связи с нарушением прав г-на Михайлова и если да, то каковы были результаты такого расследования;
d) были ли в соответствии с настоящим мнением фактически приняты какие-либо поправки в законодательство или были ли внесены изменения для приведения законодательства и практики Российской Федерации в соответствие с ее международными обязательствами;
e) были ли приняты какие‑либо другие меры в целях осуществления настоящего мнения.
85. Правительству предлагается проинформировать Рабочую группу о любых трудностях, с которыми оно столкнулось при осуществлении рекомендаций, выраженных в настоящем мнении, и о потребностях, если таковые существуют, в дополнительной технической помощи, например в виде посещения страны Рабочей группой.
86. Рабочая группа просит заявителя и Правительство предоставить вышеуказанную информацию в течение шести месяцев с даты передачи им настоящего Мнения. Вместе с тем Рабочая группа оставляет за собой право осуществлять свои собственные последующие действия в связи с настоящим Мнением, если до ее сведения будут доведены новые вызывающие обеспокоенность вопросы относительно этого дела. Такая процедура последующих действий позволит Рабочей группе информировать Совет по правам человека о прогрессе, достигнутом в ходе выполнения рекомендаций, а также о любом отказе принимать меры.
87. Рабочая группа напоминает, что Совет по правам человека призвал все государства сотрудничать с Рабочей группой, учитывать ее мнения и при необходимости принимать надлежащие меры для исправления положения произвольно лишенных свободы лиц и информировать Рабочую группу о принятых ими мерах[13].
[Принято 26 апреля 2019 года]
____________
[1] Доступен на веб-странице: https://jw-russia.org/prisoners.html
* Prima facie (лат.) — прежде всего, при отсутствии доказательств в пользу противного. Примечание переводчика.
* Prima facie (лат.) — прежде всего, при отсутствии доказательств в пользу противного. Примечание переводчика.
[2] CCPR/C/21/Rev.l/Add.4, пункт 3.
[3] Там же, пункт 8.
[4] См. Мнения 28/2014, 49/2014, 57/2014; A/HRC/19/57, пункты 48–58; см. также A/HRC/30/19; Сообщение Комитета по правам человека № 1787/2008 (CCPR/C/107/D/1787/2008); CAT/C/TGO/CO/2, пункт 12; A/HRC/25/60/Add.1, пункт 84; E/CN.4/2004/56, пункт 49; A/HRC/19/57, пункт 48; CCPR/C/TUR/CO/1, пункт 17.
[5] См. «Основные принципы и руководящие положения в отношении средств правовой защиты и процедур, связанных с правом каждого человека, лишенного свободы вследствие ареста или задержания, на разбирательство его или ее дела судом» Организации Объединенных Наций («Основные принципы и руководящие положения Организации Объединенных Наций», A/HRC/30/37), пункт 3.
[6] A/HRC/30/37, пункты 2, 3.
[7] A/HRC/30/37, пункт 11.
[8] A/HRC/30/37, подпункт а пункта 47.
[9] CCPR/C/GC/35, пункт 32.
[10] См. Замечание общего порядка № 35, пункт 48. См. также «Основные принципы и руководящие положения Организации Объединенных Наций», положение 7, пункт 66.
[11] AL RUS 22/2018 от 20 декабря 2018 года, AL RUS 19/2018 от 14 сентября 2018 года, JAL RUS 2/2017 от 23 марта 2017 года, RUS 7/2016 от 28 июля 2016 года, JAL RUS 6/2015 от 11 ноября 2015 года.
[12] AL RUS 22/2018 от 20 декабря 2018 года.
[13] См. резолюцию 33/30 Совета по правам человека, пункты 3 и 7.
https://jw-russia.org/
