Тезисы объяснений, с которыми 7 апреля 2017 года выступил в Верховном суде России Юрий Топоров, представитель «Управленческого центра Свидетелей Иеговы в России».
Уважаемый суд! Уважаемые участники процесса!
Я поддерживаю в полном объеме выступления представителей Управленческого центра и все доводы, изложенные в письменных возражениях, представленных суду 04.04.2017 г.
Принимая во внимание административное исковое заявление, пояснения административного истца, а также учитывая доводы из возражений, представленные административным ответчиком, хотелось бы обратить внимание суда и пояснить несколько ключевых моментов в порядке ст. 159 КАС РФ.
1. Административный истец не представил никаких конкретных обоснований и доказательств, показывающих, в чем состоит угроза правам и свободам граждан, общественному порядку и общественной безопасности со стороны Управленческого центра.
Административный истец обратился с административным иском, используя лишь формальные основания, позволившие ему подать этот иск. Никаких фактов реальной экстремисткой деятельности Управленческого центра ни в иске, ни в объяснениях административного истца не приведено. Весь «экстремизм» Свидетелей Иеговы остается экстремизмом на бумаге. Виртуальным экстремизмом. Он не имеет ничего общего с реальной жизнью. Административный ответчик не привел ни одной жертвы такой экстремисткой деятельности, ни одного реального нарушения чьих-либо прав в результате такой деятельности. При таких обстоятельствах утверждения административного истца о каких-либо реальных угрозах правам и свободам граждан, общественному порядку и общественной безопасности остаются голословными утверждениями.
В связи с этим Управленческий центр заявляет, что никакой угрозы правам и свободам граждан, общественному порядку и общественной безопасности он не несет. Напротив, Управленческий центр и МРО, входящие в его структуру, способствуют борьбе с экстремизмом. Поскольку общеизвестно, что вероучение Свидетелей Иеговы призывает к сохранению любви к ближнему, толерантного отношения к людям других вероисповеданий, уважению властей, невмешательству в политику, непротивлению злу насилием (подробнее в Сведениях об основах вероучений и соответствующей ему практике). Таким образом, помогая людям воспитывать в себе такие замечательные качества, Свидетели Иеговы помогают правоохранительным органам в профилактике экстремизма.
2. Управленческий центр никогда не занимался финансированием экстремисткой деятельности.
Относительно доводов Минюста о финансировании местных религиозных организаций Свидетелей Иеговы в России, Управленческий центр считает необходимым возразить следующее.
Финансовая помощь осуществлялась исключительно в целях осуществления уставной деятельности религиозных организаций согласно п.п. 2.2.2. и 2.2.10. Устава Управленческого центра.
Так денежные средства направлялись в МРО на строительство и ремонт богослужебных зданий, проведение богослужений, ликвидацию последствий стихийных бедствий, оплату коммунальных платежей и выполнения иных обязательств перед государством. Экстремистская и иная незаконная деятельность Управленческим центром никогда не финансировалась. Минюст России в своем административном иске и объяснениях не представил никаких доказательств обратного.
В любом случае, какое-либо финансирование МРО, указанных Минюстом в исковом заявлении, Управленческим центром после 02 марта 2016 года не осуществлялось. Таким образом, согласно ст.ст. 7 и 9 Закона об экстремизме финансирование МРО, указанных Минюстом в исковом заявлении, никак не могут быть «новыми фактами» противоправной деятельности Управленческого центра, поскольку имели место до вынесения Предупреждения.
3. Верховный Суд РФ уже определил, что ликвидация МРО не затрагивает прав и обязанностей Управленческого центра.
В обоснование заявленных требований Минюст России в своём заявлении ссылается на факт признания восьми МРО экстремистскими организациями. Однако, административный истец не учитывает того обстоятельства, что вступившим в законную силу решением Верховного Суда РФ установлено, что ликвидация МРО не затрагивает прав и обязанностей Управленческого центра.
Принцип «правовой определенности» является основополагающим компонентом верховенства права. ЕСПЧ установил, что «одним из основных аспектов верховенства права является принцип правовой определенности, который требует inter alia, чтобы при окончательном разрешении дела судами их постановления не могут ставиться под сомнение» (см. «Брумареску против Румынии» [Brumărescu v. Romania], указано выше § 61). Разумеется, этот принцип относится только к сторонам, участвующим в споре.
Так по делу о ликвидации Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Таганрог» Верховный Суд Российской Федерации в кассационном определении от 08 декабря 2009 года установил:
«Вопрос о правах и обязанностях Управленческого центра Ростовским областным судом при рассмотрении вышеназванного заявления прокурора Ростовской области не разрешался, решением Ростовского областного суда от 11 сентября 2009 г. была признана экстремистской и ликвидирована местная религиозная организация Свидетелей Иеговы «Таганрог», часть литературы, распространяемая данной организацией, признана экстремистским материалом и конфискована» (прилагается).
Последовательно придерживаясь этой правовой позиции, судебные органы при рассмотрении всех 8-ми дел о признании местных религиозных организаций Свидетелей Иеговы экстремистскими, не привлекали Управленческий центр к участию в деле в качестве заинтересованного лица.
Управленческий центр был лишён возможности представлять свои доводы в отношении предмета спора, обжаловать решения судов и использовать иные процессуальные меры, предусмотренные законом, для того, чтобы повлиять на исход дела.
В связи с этим административный истец своим обращением в Верховный Суд РФ по этим основаниям нарушает принципы законности и справедливости, побуждая высший судебный орган России использовать двойные стандарты.
А именно, при ликвидации местных религиозных организаций государство занимало позицию о невозможности участия в суде Управленческого центра, т.к. это не затрагивает его прав. Но теперь, желая ликвидировать Управленческий центр, Минюст России, выступая от имени этого же государства, предлагает суду применять противоположный подход использовать судебные решения о ликвидации местных религиозных организаций для того, чтобы лишить Управленческий центр вообще всех прав.
Учитывая принцип правовой определённости и значимость правовых позиций, определяемых Верховным Судом РФ при отправлении правосудия, считаем, что суд не вправе ликвидировать Управленческий центр на основании решений судов, которые были вынесены в отношении иных юридических лиц и без участия Управленческого центра.
Местные религиозные организации «Таганрог», «Орел», г. Самары, г. Абинска, города Старый Оскол, города Белгорода, города Элиста, в г. Биробиджане и которые были ликвидированы по решению суда, не являлись ни региональными, ни структурными подразделениями Управленческого центра.
На самом деле, признанию местных религиозных организаций экстремистскими предшествовали подбросы запрещённых материалов в помещения, используемые для проведения богослужений. Такие события имели место в городах Самаре, Тюмени, Биробиджане, Черкесске, Элисте (Республика Калмыкия), Орле. В г. Абинске ликвидации местной религиозной организации предшествовало привлечение к административной ответственности верующих по сфабрикованным обвинениям.
Каждая из 8-ми местных религиозных организаций, признанных экстремистской, в силу принципов, закреплённых в ст. 15 Конституции РФ, обратилась с жалобой в международные инстанции. Кроме того, после получения данного административного иска, Управленческий центр подал заявления в соответствующие суды о возобновлении рассмотрения этих дел по вновь открывшимся обстоятельствам (копии заявлений приложены к возражениям).
Вследствие этого в соответствии с ч. 4 ст. 15 и ч. 3 ст. 46 Конституции РФ, а также п. 4 ч. 4 ст. 392 ГПК РФ и п.4 ч.1 ст. 350 КАС РФ в настоящее время сохраняется возможность пересмотра судебных решений российских судов по всем делам, указанным в административном исковом заявлении.
В любом случае, все события, на основании которых были ликвидированы эти вышеуказанные восемь МРО, происходили до вынесения Предупреждения в адрес Управленческого центра. Таким образом, согласно ст.ст. 7 и 9 Закона об экстремизме эти случаи никак не могут быть «новыми фактами» противоправной деятельности, поскольку происходили до вынесения Предупреждения.
4. Местные религиозные организации не являются региональными или структурными подразделениями Организации
Закон не предусматривает автоматическую ликвидацию местных религиозных организаций при ликвидации централизованной. Такие последствия предусмотрены только для региональных и структурных подразделений религиозной, общественной или иной организации.
Согласно Уставу Управленческий центр не имеет региональных и структурных подразделений.
Как было указано выше, МРО являются самостоятельными юридическими лицами, поэтому при их ликвидации суды отвергали всякое право на участие в деле Управленческого центра.
В настоящее же время вопреки данным судебным актам Министерство юстиции пытается убедить суд в том, что МРО являются «структурными подразделениями» Управленческого центра. Поступая так, Министерство юстиции ошибочно смешивает канонические (духовные) связи с правовыми связями. МРО имеют канонические связи с Управленческим центром.
Минюст России не учитывает того, что юридические понятия «структурное подразделение» и «вхождение в структуру» являются различными по своему значению.
То обстоятельство, что местные религиозные организации Свидетелей Иеговы в России согласно Уставу входят в структуру Управленческого центра, свидетельствует лишь об их общей религиозной принадлежности (христианство, Свидетели Иеговы) и духовной связи. Вместе с тем, согласно пункту 4.2 Устава Управленческого центра, МРО осуществляют свою деятельность в качестве самостоятельных юридических лиц: «Религиозные организации, входящие в состав Центра, не несут ответственности по обязательствам Центра, а Центр не несет ответственности по обязательствам религиозных организаций».
Факт именно духовной структурной связи закреплён пунктом 2 Положения Управленческого центра «Об установлении порядка выдачи документа, подтверждающего вхождение в структуру центра, утверждения устава, изменений и дополнений в уставе религиозной организации, входящей в структуру центра, назначения и прекращения полномочий членов её постоянно действующего органа управления, осуществления взаимоотношений с религиозными объединениями, входящими в структуру центра», утверждённого 30.04.1999 г. (далее – Положение) (приложено к возражениям)
Согласно данному Положению взаимоотношения Управленческого центра с религиозными объединениями строятся на основании их юридической самостоятельности и канонического подчинения центру.
Управленческий центр не являлся учредителем местных религиозных организаций, входящих в его структуру.
Кроме того, местные религиозные организации и в силу закона не являются филиалами или представительствами Управленческого центра, которые могли бы быть отнесены к региональным или структурным подразделениям в силу закона (ст. 55 Гражданского кодекса РФ).
Местные религиозные организации в соответствии с положениями своих Уставов также не являются региональными или структурными подразделениями централизованной Организации. Они осуществляют свою деятельность в качестве самостоятельных юридических лиц, имеющих собственные права и обязанности, предусмотренные законом. Управленческий центр не может распоряжаться их имуществом, управлять финансовыми средствами, реализовывать вместо них права и нести вместо них обязанности и т.п.
Закон об экстремизме не даёт толкование определению «региональные или другие структурные подразделения». Но при этом предусматривает индивидуальную ответственность юридических лиц за совершённые ими действия.
Так, согласно ст. 7 этого Закона процессу ликвидации религиозной организации предшествует вынесение предупреждения. При этом предупреждение выносится именно организации, а не её региональному или структурному подразделению.
Право обжалования предупреждения возникает при этом у самой организации, а не у её региональных или структурных подразделений.
Вынесение предупреждения непосредственно объединению, организации, а не их региональным или структурным подразделениям, дает ей надлежащее правовое основание для совершения указанных юридически значимых действий, в том числе путем выражения своей публичной позиции о несогласии с деятельностью подразделений.
Кроме того, ликвидируется и признается экстремистским то объединение или организация, которые нарушили запреты сами либо нарушения допустили их региональные или структурные подразделения. Самостоятельная ответственность для региональных и структурных подразделений законом не предусмотрена. Законодатель не устанавливает положения, дающего основание признать экстремистским региональное или структурное подразделение организации, объединения.
Предшествующие действия прокуратур управлений Минюста разных субъектов РФ подтверждают, что им было хорошо известно, что МРО не являются региональными или структурными подразделениями Управленческого центра.
Так, перед ликвидацией МРО, прокуратурой выносились предупреждения не в адрес Управленческого центра, а непосредственно в адрес Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Таганрог», Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы «Орел», Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Самары, Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Абинска, Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Старый Оскол, Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Белгорода, Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Элиста, Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы в г. Биробиджане Местной религиозной организации Свидетелей Иеговы. Впоследствии прокуратура представила заявления о ликвидации в отношении этих восьми МРО без уведомления Управленческого центра, и не просила привлечь его к участию в деле в качестве соответчика или третьего лица (заинтересованного лица).
Суды, рассматривавшие эти заявления о ликвидации, также признали, что каждая МРО являлась отдельным юридическим лицом, а не структурным или региональным подразделением другого юридического лица, и поэтому не привлекали Управленческий центр к участию в деле.
Минюст России до обращения с административным исковым заявлением в суд также рассматривал данные местные религиозные организации в качестве самостоятельных юридических лиц, а не как структурные подразделения Управленческого центра. Это подтверждается тем, что Распоряжением Главного Управления Минюста по Хабаровскому краю и ЕАО Местная религиозная организация Свидетелей Иеговы в г. Биробиджане в 2016 г. была внесена в перечень общественных и религиозных объединений, деятельность которых приостановлена в связи с осуществлением ими экстремистской деятельности. (http://minjust.ru/nko/perechen_priostanovleni) как самостоятельное объединение, но не как региональное или структурное подразделение Управленческого центра. При этом Управленческий центр об этом даже не уведомлялся.
Как следует из правовой позиции, выраженной в Определении Верховного Суда РФ от 08.12.2009 г., ликвидация местной религиозной организации, которой ранее выносилось предупреждение, является ее персональной ответственностью и не возлагает на Организацию каких-либо обязанностей, включая необходимость выражения своей публичной позиции к выявленным фактам нарушения закона, не разрешает вопрос о ее правах (прилагается).
Таким образом, государство своими действиями и судебными решениями признало, что местные религиозные организации не являются региональными или структурными подразделениями Управленческого центра. Верховенство закона не позволяет государству занимать по настоящему административному делу полностью противоположную позицию.
Кроме того, если хотя бы допустить мысль о том, что МРО являются региональными или структурными подразделениями Управленческого центра (которыми они на самом деле не являются), то это означало бы, что предупреждения, вынесенные в адрес МРО, а также последующая ликвидация МРО, являются незаконными, поскольку в силу закона предупреждения должны были быть вынесены в адрес Управленческого центра, а не в адрес МРО. А это значит, что Управленческому центру должно было быть предоставлено право обжаловать эти предупреждения и затем участвовать в судебном процессе по ликвидации МРО. Однако такой возможности Управленческому центру не предоставлялось. Никогда какие-либо уведомления о предупреждениях, вынесенных МРО, не направлялись в адрес Управленческого центра.
Аналогичная правовая позиция выражена также в правовом заключении от 26.09.2016 г. № 24-4546/16, подготовленном специалистами Федерального государственного бюджетного учреждения высшего образования «Московский государственный юридический университет им. О.Е. Кутафина» (МГЮА) доктором юридических наук профессором Кочои С.М. и кандидатом юридических наук доцентом Гринь О.С. (приложено к возражениям).
Согласно выводам, изложенным в этом правовом заключении, местные религиозные организации Свидетелей Иеговы в России, являющиеся обособленными юридическими лицами, не могут быть отнесены к категории структурных или иных подразделений другого юридического лица – централизованной Религиозной организации «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России».
Для подтверждения данного вывода уместно провести аналогию с конструкцией ассоциации (союза) юридических лиц (ст. 123.8 ГК РФ, ст. 11 ФЗ «О некоммерческих организациях») как отдельного вида юридического лица. Такая аналогия напрямую следует из приведенной выше нормы статьи 123.26 ГК РФ, в соответствии с которой централизованной религиозной организацией признано «объединение» местных религиозных организаций.
Ассоциации и союзы состоят из членов, однако члены ассоциаций и союзов не утрачивают самостоятельной правосубъектности – являются отдельными юридическими лицами – в том числе, не отвечают по обязательствам друг друга: ассоциация (союз) не отвечает по обязательствам своих членов, если иное не предусмотрено законом. Члены ассоциации (союза) не отвечают по ее обязательствам, за исключением случаев, если законом или уставом ассоциации (союза) предусмотрена субсидиарная ответственность ее членов (абз. 2 и 3 ст. 123.8 ГК РФ).
Аналогичный принцип отражен применительно к взаимоотношениям централизованных религиозных организаций с местными религиозными организациями, входящими в состав централизованной. Так, в силу п. 4.2 Устава религиозные организации, входящие в состав Центра не несут ответственности по обязательствам Центра, а Центр не несет ответственности по обязательствам религиозных организаций.
Местную религиозную организацию невозможно считать структурным подразделением централизованной религиозной организации, так как в соответствии с Федеральным законом «О свободе совести и о религиозных объединениях»:
‑ местная религиозная организация является юридическим лицом (п. 1 статьи 8);
‑ местная религиозная организация обладает самостоятельным правовым статусом, отделенным от правового статуса централизованной религиозной организации (п. 1 статьи 15);
‑ местная религиозная организация имеет собственное наименование (п. 8 статьи 8);
‑ местная религиозная организация не создается централизованной религиозной организацией, но учреждается не менее чем десятью гражданами Российской Федерации, достигшими возраста восемнадцати лет и постоянно проживающими в одной местности либо в одном городском или сельском поселении (п. 1 статьи 9);
‑ местная религиозная организация действует на основании собственного устава, а не на основании устава централизованной религиозной организации (п. 1 статьи 10);
‑ местная религиозная организация обладает обособленным имуществом, которое принадлежит ей на праве собственности, а не на праве оперативного управления имуществом, закрепленным за ней собственником ‑ централизованной религиозной организацией (статья 21)[1];
‑ местная религиозная организация вправе от своего имени заключать трудовые договоры с работниками (статья 24).
К тому же, местная религиозная организация вправе перейти из структуры одной централизованной организации в другую, а также выйти из структуры централизованной организации.
Итак, местные религиозные организации не являются структурными (региональными) подразделениями централизованных религиозных организаций, поскольку, во-первых, это не предусмотрено законодательством Российской Федерации, во-вторых, они обладают самостоятельным правовым статусом юридического лица.
Что же тогда означает фраза «местное религиозное объединение входит в структуру Центра», которая появляется в уставах МРО и Управленческого центра, и которую как заклинание повторяет административный истец, ошибочно пытаясь с ее помощью доказать, что местные религиозные организации Свидетелей Иеговы являются структурными подразделениями Центра?
Значение этой фразы таково: тот факт, что Уставом предусмотрено вхождение МРО в структуру Управленческого центра, свидетельствует лишь об их общей религиозной принадлежности (христианство, Свидетели Иеговы) и духовной связи.
На чем основано это простое объяснение? Согласно п. 5 ст. 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» от 26.09.1997 г. № 125-ФЗ в соответствии с конституционным принципом отделения религиозных объединений от государства религиозное объединение создается и осуществляет свою деятельность в соответствии со своей собственной иерархической и институционной структурой, выбирает, назначает и заменяет свой персонал согласно соответствующим условиям и требованиям и в порядке, предусматриваемом своими внутренними установлениями. О чем здесь идет речь? Речь идет о соотношении понятия структуры с понятием вероисповедания, где структура религиозного объединения выступает либо отдельным вероисповеданием, либо его частью (например, в составе ислама в России существуют несколько структур мусульманских объединений).
Поэтому п. 5 ст. 4 Федерального закона «О свободе совести и о религиозных объединениях» исходит из права религиозных объединений самостоятельно определять свою внутреннюю иерархическую и институционную структуру, которая допускает включение в общую структуру как самостоятельных юридических лиц (местных религиозных организаций, централизованных религиозных организаций), так и религиозных групп, то есть религиозных объединений, действующих без государственной регистрации и приобретения правоспособности юридического лица.
Иное истолкование термина «структура» в Федеральном законе «О свободе совести и о религиозных объединениях» вызывало бы ряд сложностей. Так в силу п. 5 ст. 8 указанного закона централизованная религиозная организация, структуры которой действовали на территории Российской Федерации на законных основаниях на протяжении не менее пятидесяти лет на момент обращения указанной религиозной организации с заявлением о государственной регистрации, вправе использовать в своих наименованиях слова «Россия», «российский» и производные от них. То есть на момент государственной регистрации указанной религиозной организации еще нет. Поэтому ее структурные подразделения не могли действовать не менее пятидесяти лет. А значит, речь может идти только о том, что соответствующее вероисповедание практиковалось верующими более 50 лет в рамках устоявшейся обособленной иерархической и институционной структуры.
Управленческий центр строит свои взаимоотношения с местными религиозными организациями на основании их юридической самостоятельности и канонического подчинения Управленческому центру. Последнее может выражаться путем участия в формировании исполнительных органов местных религиозных организаций. Однако это не влияет на их самостоятельность, реализуемую путем использования определяющих полномочий, отнесенных к исключительной компетенции высших органов управления, не поставленных в юридическую зависимость от Управленческого центра.
Признак добровольного вхождения местных религиозных организаций в структуру Управленческого центра (п. 1.1 Устава) прямо указывает на их самостоятельную природу и свободу выбора. Эти объединения наделены абсолютным правом без учета волеизъявления Управленческого центра определять срок своего присутствия в названной структуре, решать вопросы о ликвидации, переходе в другие централизованные религиозные организации и т.п. Управленческий центр не наделен действующим законодательством правом ликвидировать указанные юридические лица (в отличие от региональных и структурных подразделений, которые могут быть в любое время ликвидированы по решению создавшей их организации).
Согласно п. 1.4 Устава Управленческого центра данная организация имеет обособленное имущество и отвечает по своим обязательствам своим имуществом, на которое по закону может быть наложено взыскание, имеет самостоятельный баланс (смету), расчетный и иные счета в банковских учреждениях, круглую печать со своим наименованием, штампы, бланки, может от своего имени приобретать и осуществлять имущественные и личные неимущественные права, несет обязанности, выступает истцом и ответчиком в суде.
Местные религиозные организации, входящие в структуру Управленческого центра, имеют собственные права и обязанности, предусмотренные законом: от своего имени приобретают и осуществляют имущественные и неимущественные права; обладают процессуальной правоспособностью (самостоятельно реализуют права и несут обязанности в суде); имеют обособленное, принадлежащее им имущество (в том числе денежные средства, находящиеся на счетах в банках); имеют свои уставы; имеют исключительное право использования своего наименования; имеют место нахождения, отличное от места нахождения Управленческого центра; имеют собственную печать, штампы и бланки со своим наименованием; являются самостоятельными субъектами налогообложения. Местные религиозные организации Свидетелей Иеговы не наделены возможностью осуществлять все функции (их часть) централизованной религиозной организации.
Пункты 2.2.2, 2.2.10, 3.4, 3.5, 4.5, 4.6 Устава Управленческого центра определяют порядок взаимоотношений между ним и местными религиозными организациями, входящими в его структуру. Такие взаимоотношения строятся на условиях сотрудничества, содействия и оказания взаимной помощи, а не на принципе субординации. Пункт 2.2.10 Устава в качестве одной из целей (задач) Управленческого центра предусматривает сотрудничество с другими организациями и объединениями Свидетелей Иеговы. Из этого пункта прямо следует, что местные религиозные организации Свидетелей Иеговы – это иные самостоятельные организации (юридические лица), которые не являются региональными или структурными подразделениями централизованной религиозной организации.
В отличие от региональных или структурных подразделений, возможность свободного выражения воли которых не предусмотрена законом, местные религиозные организации не имеют таких ограничений.
Управленческий центр не может распоряжаться имуществом местных религиозных организаций, управлять их финансовыми средствами, реализовывать вместо них права и нести вместо них обязанности. Согласно п. 4.2 зарегистрированного Устава религиозные организации, входящие в состав Управленческого центра, не несут ответственности по его обязательствам, а последний не несет ответственности по обязательствам религиозных организаций. Управленческий центр несет ответственность по своим обязательствам своими денежными средствами и имуществом (п. 5.10 Устава). Согласно п. п. 5.2 и 5.3 Устава Управленческий центр может иметь в собственности имущество, необходимое для обеспечения непосредственно его деятельности, а не деятельности входящих в его каноническую структуру местных религиозных организаций, и может использовать имущество, предоставляемое ему, исключительно для своих нужд, а не нужд этих местных религиозных организаций.
Таким образом, предусмотренное законом и Уставом Управленческого центра вхождение в его структуру местных религиозных организаций Свидетелей Иеговы свидетельствует лишь об их общей религиозной принадлежности и канонической связи. Вместе с тем такие местные религиозные организации не являются филиалами или представительствами (иными подразделениями) централизованной религиозной организации и осуществляют свою деятельность в качестве самостоятельных юридических лиц, имеющих собственные права и обязанности, предусмотренные законом.
Этот вывод подтверждается и Заключением специалиста по результатам религиоведческого исследования от 26.05.2016 г., которое имеется в материалах дела. Настоящее заключение подготовил Одинцов Михаил Иванович – главный специалист Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ), член Научного Совета РГАСПИ; доктор исторических наук и кандидат философских наук; профессор, специализация – религиоведение; президент Объединения исследователей религии, член редколлегий журналов «Религия и право», «Исторический архив»; автор более 350 научных работ (монографии, брошюры, статьи, документальные публикации) по истории религий и церквей, государственно-церковных отношений в России (СССР) в XX-XXI вв.
Отвечая на вопрос 3 «Какова взаимосвязь между централизованной Религиозной организацией «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и местными религиозными организациями Свидетелей Иеговы в разных регионах Российской Федерации?» специалист отмечает следующее: «Местные религиозные организации состоят в духовной связи с Управленческим центром Свидетелей Иеговы в России. Они не являются филиалами или представительствами Управленческого центра. Признавая юридические права местных религиозных организаций, как самостоятельных юридических лиц, Управленческий центр координирует их духовную составляющую - сохранение в «неповрежденности» религиозных догм, канонов, положений вероучения, богослужебной практики и Священных текстов; выработка в случае необходимости единой позиции в отношении современных «вызовов»: оказание помощи соверующим во время стихийных бедствий, способствование морально-нравственному состоянию верующих в современных условиях развития общества, межхристианский диалог и диалог с инославными сообществами и светским обществом», - и делает следующий вывод: «Централизованная Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» находится в тесной духовной связи с местными религиозными организациями Свидетелей Иеговы. При этом местные религиозные организации Свидетелей Иеговы являются отдельными юридическими лицами, зарегистрированными в соответствии законодательством Российской Федерации, поэтому они самостоятельно реализуют свои юридические права и обязанности».
Итак, вопреки утверждениям административного истца, местные религиозные организации Свидетелей Иеговы не являются структурными (региональными) подразделениями централизованной религиозной организации «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и не могут ими стать в силу закона. Их вхождение в структуру централизованной религиозной организации «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» свидетельствует об общности вероисповедания и канонической связи.
5. Ликвидация местных религиозных организаций, не допустивших нарушений антиэкстремистского законодательства, противоречит принципам законности и справедливости.
Каждая МРО имеет право на справедливое и публичное разбирательство дела, посредством которых она может доказать, что не занималась экстремистской деятельностью
Министерство юстиции требует ликвидации Управленческого центра и всех 395 МРО, поскольку после предупреждения Генерального прокурора от 02 марта 2016 года 10 МРО или их руководители были оштрафованы по статье 20.29 Кодекса Российской Федерации об административных правонарушениях.
Было бы серьезным нарушением верховенства права, в том числе права на справедливое судебное разбирательство, ликвидировать 385 МРО, которые не были обвинены или признаны виновными в какой-либо экстремистской деятельности, исключительно на основании того, что несколько других МРО были оштрафованы по ст. 20.29 КоАП РФ.
Как указано выше, каждая местная религиозная организация является отдельным юридическим лицом, а не структурным или региональным подразделением Управленческого центра. Каждой из них присваивается собственные ОГРН и ИНН.
Согласно Закону об экстремизме и Кодексу административного судопроизводства РФ каждая местная религиозная организация вправе требовать соблюдения досудебного порядка привлечения к ответственности, предусматривающего вручение ей предупреждения с установлением времени, в течение которого можно совершить соответствующие действия, а также вправе защищать свои права в суде (копии заявлении о вступлении в дело от МРО приложены к возражению).
Эта обязательная досудебная процедура не была соблюдена в отношении ни одного из 395 МРО. Эту процедуру нельзя обойти с помощью административного иска Минюста России. Каждая МРО имеет право на справедливое судебное разбирательство и возможность доказать, что она не занимается экстремистской деятельностью и никогда ею не занималась.
Так, например, менее года назад, в июне 2016 года Архангельский областной суд отказал прокурору в удовлетворении исковых требований о признании экстремистской и ликвидации местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Архангельска. Аналогичное решение принял Верховный Суд РФ в отношении местной религиозной организации Свидетелей Иеговы г. Тюмени (решения приложены к возражениям).
Если эти две местные религиозные организации, входящие в структуру Управленческого центра, имели право самостоятельно участвовать в суде и представлять доказательства своей невиновности, то аналогичное право должно быть предоставлено и всем другим 395 местным религиозным организациям Свидетелей Иеговы.
Административный истец на протяжении восьми лет размещал на информационных ресурсах в сети «Интернет» сведения о ликвидации и признании экстремистскими отдельных местных религиозных организаций, входивших в каноническую структуру Управленческого центра. Вместе с тем ни Управленческому центру, ни местным религиозным организациям от государственных органов не направлялись разъяснения, рекомендации или иные замечания, содержащие побуждение совершить какие-либо действия в связи с признанием экстремистскими других местных религиозных организаций.
Противодействие экстремистской деятельности основывается среди прочего на следующих принципах: признание, соблюдение и защита прав и свобод человека и гражданина, а равно законных интересов организаций; законность; гласность; сотрудничество государства с общественными и религиозными объединениями, иными организациями, гражданами в противодействии экстремистской деятельности (ст. 2 Закона «О противодействии экстремизму»).
Все местные религиозные организации Свидетелей Иеговы на протяжении многих лет регулярно проверялись региональными управлениями Минюста России, в том числе на предмет экстремистской деятельности, и подавляющему большинству из них не было указано на какие-либо нарушения в этой сфере. (копии положительных актов проверок МРО приложены к возражениям).
Административный истец и в настоящий момент не представил факты, свидетельствующие о неправомерном поведении всех местных религиозных организаций, которые он хочет ликвидировать. Это означает, что они совершали все действия, направленные на недопущение экстремистской деятельности.
Между тем, например, 22 МРО в Крыму, получившие недавно регистрацию по российскому законодательству и не совершавшие никаких нарушений антиэкстремистского законодательства, недоумевают, почему они должны быть ликвидированы, а их имущество конфисковано, притом без их участия. Также в 2015 году было зарегистрировано МРО в Москве. Оно не совершило никаких нарушений антиэкстремисткого законодательства. Почему оно должно быть ликвидировано сейчас?
Безусловно, ликвидация 395 местных религиозных организаций и Управленческого центра лишь на том основании, что нарушения выявлены в деятельности только 10 МРО, в любом случае является незаконной и несоразмерной.
6. Публичное заявление Управленческого центра о непричастности.
Принцип законности и справедливости предусматривает, что юридические объединения должны нести ответственность только за свои действия. Они не могут нести ответственность за самостоятельные действия другого юридического объединения. Это требование было разъяснено Пленумом Верховного Суда Российской Федерации в постановлении № 64 от 27 января 2016 г. Так, в пункте 34 указанного постановления сказано, что в случае нарушения требований закона членом (участником) объединения граждан следует выяснять, действовало ли указанное лицо от своего имени или от имени такого объединения и в его интересах или от своего имени. Кроме того, если имеются сведения о том, что член (участник) объединения граждан действовал по собственной инициативе и объединение граждан публично заявило о своем несогласии с высказываниями или действиями такого лица до обращения в суд с административным иском уполномоченного органа или прокурора, ответственность за названные действия не может быть возложена на объединение граждан.
В ходе проверки Минюста Управленческому центру стало известно, что Минюст России и Генеральная прокуратура РФ считают, что Управленческий центр якобы причастен к 10 событиям, которые в административном иске обозначены как новые факты экстремистской деятельности (они были отражены в Требовании Генеральной прокуратуры и Акте проверки Минюста, на которые ссылается административный истец).
В связи с этим 24 февраля 2017 г. Управленческий центр разместил в сети Интернет на сайте www.jw-russia.org свое публичное заявление о непричастности к указанным Минюстом фактам экстремисткой деятельности. Затем 27 февраля 2017 года публичное заявление было опубликовано на сайте Центра религиоведческих исследований «РелигиоПолис». Заявление имеет следующее содержание:
«Исполняя действующее законодательство о противодействии экстремистской деятельности, Централизованная религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» делает публичное заявление о том, что не имеет никакого отношения к признакам экстремизма и событиям, изложенным в судебных актах о привлечении к административной ответственности, а также о признании экстремистскими местных религиозных организаций Свидетелей Иеговы, входящих в его структуру. Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» не поручала местным религиозным организациям, входящим в его структуру, а также отдельным верующим распространять, хранить или иным образом использовать литературу после ее внесения в Федеральный список экстремистских материалов. Программа богослужений Свидетелей Иеговы в России не включает в себя изучение информационных материалов, запрещенных законом. Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» не согласна с действиями лиц, которые приносят в богослужебные здания Свидетелей Иеговы публикации, включенные в Федеральный список экстремистских материалов. По каждому факту подбросов запрещенной литературы верующие обращаются с заявлением в правоохранительные органы с просьбой привлечь к ответственности виновных».
О размещении данного публичного заявления Министр юстиции РФ и Генеральный прокурор РФ были письменно уведомлены Управленческим центром письмами № 157 и № 158 от 27.02.2017 года. Генеральная прокуратура РФ ответила письмом от 06.03.2017 г., что она принимает к сведению публичное заявление Управленческого центра (копии писем приложены к возражениям). Минюст России в судебном заседании подтвердил, что получил информацию об указанном публичном заявлении официальным письмом Управленческого центра. Таким образом, публичное заявление было сделано до подачи настоящего административного иска в суд. При этом законом не установлена обязательная форма подобного заявления.
В связи с этим согласно последним разъяснениям Верховного Суда РФ на Управленческий центр в любом случае не может быть возложена ответственность за действия указанных Минюстом МРО.
Кроме того, изучение самих судебных актов по делам об административных правонарушениях по ст. 20.29, представленных Минюстом, показывает, что в них не отражено судом каких-либо действий Управленческого центра, которые признаются экстремистскими согласно ст. 1 Закона об экстремизме. Таких обстоятельств суды в отношении Управленческого центра не устанавливали. Более того, Управленческий центр не привлекался к участию ни по одному из этих дел.
Данные МРО не являются структурными или региональными подразделениями Управленческого центра. Поэтому самостоятельно несут ответственности на нарушения антиэкстремистского законодательства.
7. Исковые требования Минюста не соответствуют закону
И, наконец, исковые требования административного истца о признании Управленческого центра экстремисткой организацией и запрете его деятельности (требование 1) противоречат ст. 7 и 9 Закона об экстремизме. Согласно этим и другим нормам Закона об экстремизме суд может запретить деятельность лишь того объединения граждан, которое не является юридическим лицом. Юридическое лицо может быть только ликвидировано по признакам экстремизма в его деятельности. Одновременный запрет деятельности и ликвидацию организации Закон об экстремизме не предусматривает.
Учитывая все вышеизложенное, руководствуясь главой 22 Кодекса административного судопроизводства РФ, прошу суд отказать административному истцу в удовлетворении заявленных им исковых требований в полном объеме.
https://www.jw-russia.org/
