Не успеваешь оглянуться, как и перед тобой возникает чашка кофе по-восточному и трехъярусная ваза на ножке с домашней пахлавой и другими печеностями. Хозяйка дома — Кинавард — юркая, приземистая зеленоглазая армянка («Родственники, когда приходили в роддом, первым делом спрашивали, какого цвета глаза у ребенка, а потом уже, как мои дела»), ставит стул, чтобы достать с верхней полки мебельной стенки самые нарядные тарелки. На дверце шкафа висит «график личного изучения», бережно вложенный в прозрачный файл. Первый пункт: ежедневное чтение Библии — 20 минут.
Прохладный — второй по величине город в Кабардино-Балкарии, вырос из казачьей станицы. На улицах цветут тутовые, абрикосовые и вишневые деревья, чайные розы, из которых местные делают варенье. Почти 80% населения — русские. Здесь нет мечети, зато есть несколько православных храмов, дом молитвы Церкви Христиан Адвентистов Седьмого Дня, католический приход, дом молитвы Церкви евангельских христиан-баптистов и Зал царства свидетелей Иеговы.
В федеральную повестку дня Прохладный попал несколько месяцев назад, когда завели уголовное дело на председателя местной религиозной организации «Свидетели Иеговы» Аркадю Акопяна. Для семьи Рафика подсудимый не только единоверец. После начала карабахского конфликта они, притянутые горами, переехали в Кабардино-Балкарию и поселились в Прохладном как беженцы. А когда познакомились друг с другом, выяснилось, что жили в соседних деревнях. Так и подружились.
Длинный стол быстро заполняется едой. От края до края. В центре — хашлама, по краям лаваш, огромные тарелки с зеленью («что за бутерброд без зелени?!») и домашним сыром, стручковая фасоль, перемешанная с яйцом — по-армянски. Все блюда Киновард приготовила своими руками, продукты — сорвала в огороде. Перед едой свидетели опускают голову и благодарят Творца за предоставленную пищу. Все вместе повторяют: «Аминь».
Между собой говорят на карабахском диалекте армянского языка, переходя то и дело на русский. Аркадя, в старомодном сером костюме в полоску, голубой рубашке и галстуке, почти не разговаривает за столом. Крутит в руках кнопочную Nokia. Смотрит вдаль и как будто вглубь себя.
Рафик вспоминает, как однажды поехал к сыну в Смоленскую область, он проходил там «альтернативную службу» — Свидетели против войны и оружия, строго придерживаются заповеди «не убий», поэтому вместо одного года служат год и девять месяцев, но в гражданских организациях: домах престарелых, колониях, психдиспансерах (в фашистской Германии за нежелание служить в армии Гитлер отправлял их единоверцев в концлагерь).
Рафик тогда попросил одного из представителей общины «Свидетелей Иеговы» помочь им сориентироваться на местности. Поезд прибывал в три часа ночи. «С нами ехал армянин. Я ему сказал, что первый раз в городе, не знаю, что и как, но он никак не отреагировал на это. А потом я увидел стоящего за окном того самого свидетеля Иеговы, к которому обратился, и сказал сыну: «Абраам, посмотри в окно, вот это наш брат». Мы не были знакомы с ним до этого дня, но он позвал нас к себе домой, накрыл в четыре часа ночи стол. Я не встречал более крепких уз любви, как среди свидетелей. Куда бы ты ни поехал, для тебя открыт дом соверующего».
Прокурор — молодой парень в белоснежной рубашке, на столе перед ним лежит айфон и ключи от иномарки —зачитывает обвинительное заключение. Судья настаивает на том, чтобы он зачитал текст до конца. Два с половиной часа Аркадя смотрит на прокурора, не отрывающего глаз от листа бумаги. Внимательно и спокойно. В зале сидят двадцать единоверцев, тоже не шелохнувшись (остальных не пустили, не хватило места). Когда дают слово Акопяну, его руки начинают дрожать.
Акопяна судят по ч 1. ст. 282 («Возбуждение ненависти либо вражды, а равно унижение человеческого достоинства»). Его обвиняют в том, что во время собрания свидетелей Иеговы он «устойчиво придерживался экстремистских позиций и националистических взглядов», совершил «умышленное преступление против основ конституционного строя и безопасности государства».
В небольшой пристройке к дому в Прохладном расположилась мастерская Акопяна. Швейная машинка из ГДР с облупившейся краской, проржавевший чугунный утюг, на вешалке висят шерстяные штаны со стрелками. До самой пенсии Акопян занимался шитьем, сейчас время от времени знакомые приносят ему одежду на ремонт — но глаза подводят портного. Именно в этой комнатке правоохранительные органы нашли и изъяли 27 марта прошлого года несколько книг, которые фигурируют в обвинительном заключении как экстремистские (на самом деле их нет в федеральном списке).
Второй эпизод, который следствие вменяет Акопяну — раздача экстремистской литературы (книги и брошюры под названием «Как достичь счастья в жизни», «Как развить близкие отношения с Богом?», «На что можно надеяться людям» и др.) среди прихожан. По версии прокурора, 27 марта, через неделю после «экстремистской» речи, Акопян раздал прихожанам литературу, включенную несколько лет назад в федеральный список экстремистских материалов, и попросил распространить ее среди прохладненцев. Именно в этот день следственные органы наведались в «Зал царства» с обыском, обнаружили там запрещенную литературу, забрали видеорегистратор, но вернули его через некоторое время. Пустым. Записи видеокамер к обвинительному заключению почему-то не приложили.
Акопян утверждает, что литературу подкинули в «Зал царства», где прямо на доске объявлений висит список запрещенных Минюстом изданий. По словам члена руководящего комитета «Управленческого центра свидетелей Иеговы» в России Ярослава Сивульского, этот метод практикуется не впервые. Только за 2017 год зафиксированы и выложены на Youtube шестьдесят случаев, когда запрещенную литературу подбрасывали в богослужебные помещения, где ее потом обнаруживали следственные органы. «Как только какое-либо издание вносят в список запрещенной литературы, мы пишем письма прихожанам, предупреждаем — и они тут же избавляются от них, перестают распространять. Зачем нам причинять вред себе? В списке 95 изданий, а у нас тысячи доступных публикаций. Мы можем читать те, что не запрещены законом», — объясняет Сивульский.
Свидетелями со стороны обвинения утверждают, что получили из рук Акопяна книги и брошюры, а позже увидели эти издания в федеральном списке экстремистской литературы. Далее последовало заявление в полицию.
По словам Антона Омельченко, адвоката, защищающего Акопяна, только один из шести свидетелей — Остапенко — был в обозначенные дни в «Зале царства». На входе в помещение прихожане заметили у него в руках запрещенные журналы и тут же изъяли.
«Почему завели уголовное дело именно на Акопяна? Да еще во времена Иисуса думали, что казнят главаря секты назаретян, и тогда разбегутся его последователи», — объясняет адвокат Омельченко.
«Мне 69 лет, но, честно говоря, я даже не знал, что означает слово «моджахед», — признается Акопян. — Я понимал, что это плохое слово, но даже произносить его не мог, пока не потренировался. Кто я такой, чтобы сказать, ты — моджахед, педофил?!»
Акопян, худощавый мужчина с седыми усами и несколькими коронками золотистого цвета. Смуглое лицо изрешечено глубокими морщинами, в кармане — носовой платок. Он родился в крошечном селе в Азербайджане, где в свое время жили только армяне, и даже школа была армянской. Родители работали в колхозе — собирали виноград, воспитывали четверых сыновей. Аркадя хотел стать педагогом и решил попытать счастья в столице, но из-за большого конкурса не смог поступить в ВУЗ. Мамин брат предложил ему работу в ателье. Сельскому парню так понравилось швейное дело, что он решил забыть о карьере педагога и не поступать в институт.
«Мне особо нравилось шить дамские пальто, — вспоминает Акопян. — Тогда в магазинах было немного одежды, все шили на заказ. У мужских пальто было всего два фасона, а у женских — разнообразие. Я был молодой, но заметил в этом красоту. Сам придумывал модели, брал выкройки из журналов мод и даже заочно закончил факультет моделирования бакинского техникума».
А потом начался карабахский конфликт. Армяне массово уезжали из Азербайджана, азербайджанцы — из Армении. Акопян с тремя детьми в конце 1988 года перебрался в Кабардино-Балкарию. «Первый месяц было очень сложно, выходишь на улицу и слышишь: «Понаехали, понаехали». А потом люди увидели, как мы себя ведем, и изменили свое отношение», — вспоминает Соня, жена Аркади. Первые годы муж с женой ездили на «шабашку» — работали на полях, убирали картошку, клубнику, яблоки. Со временем Акопян смог приобрести машинку, патент (разрешение на работу в советское время), начал шить дома мужские костюмы и торговать ими на рынке.
К вере он пришел именно в Прохладном. В возрасте 45 лет.
«Долгое время сын болел гнойным отитом, — рассказывает Акопян. — Мы пошли к врачу. Он предложил нам сходить к экстрасенсу и вытащить гной из уха. Мы послушались. Экстрасенс произвел свои действия, взял деньги, а его жена сказала, что для того, чтобы болезнь прошла быстро, нужно креститься. Мы тут же всей семьей пошли в православную церковь, заплатили за проведение обряда. Но толку не было. Тогда я начал самостоятельно изучать Библию. Ходил в разные церкви — к баптистам, пятидесятникам, но не мог сидеть на их собраниях. А потом мне в руки попала книга свидетелей Иеговы. Я прочел и проникся».
Уже через четыре месяца Акопян был на международном конгрессе свидетелей Иеговы в Ленинграде.
«Мероприятие проходило на стадионе, — вспоминает он. — Чтобы пройти к нему, нужно было подняться по ступенькам. Я стоял внизу и смотрел, как народ понимается. У меня аж слезы текли: люди смеются, радуются, нет ругани, обид. Я не встречал таких мирных и светлых отношений между людьми».
Акопяна тогда поразило, как «во имя Бога можно сохранить мир». За обедом армяне делились с азербайджанцами овечьим сыром и лавашем, азербайджанцы — фруктами. По окончании конгресса обнимались и плакали. В Карабахе шла война.
В 2012 году Акопян стал председателем религиозной организации «Свидетели Иеговы» — на добровольных началах (отвечал за ремонт и уборку «Зала царства», оплату коммунальных услуг, отчеты перед госорганами). Свидетели Иеговы утверждают, что у них нет даже оплачиваемого духовенства, коммерческой деятельностью они также не занимаются — вся литература раздается бесплатно. Принцип такой: «Даром получил — даром отдай».
«Зал царства» — кирпичное двухэтажное здание почти на окраине города. Раньше здесь проходили еженедельные собрания (три группы по 150 человек приходили в разное время, чтобы не было столпотворения), сейчас на двери висит замок — раз в неделю заходят несколько прихожан, но только для того, чтобы прибраться в доме. После того как Верховный суд признал организацию «экстремистской», было поручено конфисковать в пользу государства все имущество «Свидетелей Иеговы».
Сегодня по всей России зарегистрировано более 400 местных организаций, более двух тысяч религиозных групп и порядка 168 тысяч зарегистрированных членов. Все здания были куплены или построены на деньги прихожан (иногда, как, например, в Санкт-Петербурге, «зал» помогали строить соверующие из Скандинавии). Последние годы свидетели убирали территорию вокруг «Зала царства» в Прохладном, получали за это благодарственные грамоты от администрации города. Обычно в это время года они напоминали об уборке, но сейчас молчат.
«Мы с братьями строили «Зал царства» своими руками. Кто сколько мог, столько и жертвовал, — вспоминает прихожанин Николай. — А теперь хотят у нас его забрать. Нам очень тяжело. Приходит выходной день, надо идти на собрание, а нам нельзя. У нас отняли детство, а теперь пытаются отнять старость. Нас обвиняют в экстремизме, но вы ни у одного ребенка свидетеля Иеговы не найдете даже игрушечного пистолета».
Поскольку собрания отменены, Николай вместе с женой Тамарой читают Библию дома и обсуждают друг с другом. Они пережили сталинские репрессии и знают, что значит подвергаться гонениям за религиозные взгляды.
До присоединения Прибалтики, Западной Белоруссии, Западной Украины к СССР в стране почти не было свидетелей Иеговы. «В силу географического положения в Советском Союзе стало мгновенно гораздо больше свидетелей Иеговы, и перед властям встал вопрос: что с ними делать? Они поняли, что верующие довольно твердо стоят на своих позициях, сделать из них коммунистов, атеистов (причиной противодействия со стороны власти были еще и связи с США, учения свидетелей были расценены как антисоветские. — ТД), заставить служить в армии — не получается. Чтобы минимизировать их влияние, был придуман секретный план: операция «Север и Юг». Около девяти тысяч человек сослали в Сибирь и в Среднюю Азию (Казахстан и Киргизию) — на вечное поселение», — рассказывает Сивульский.
За свидетелями пришли ночью: одновременно постучали в тысячи домов, посадили в товарные вагоны и отправили в ссылку. Все имущество было конфисковано государством.
Тамара была ребенком, когда родителей депортировали в Томскую область. В четвертом классе ее подруга Алла заинтересовалась верой, стала ходить на собрания и часто оставаться с ночевкой в доме Тамары. Отцу подруги это не понравилось, он подал в суд с требованием лишить родительских прав родителей Тамары. Обещал перевоспитать Аллу. Тогда же в местной газете вышла статья «Черные когти свидетелей Иеговы» — о том, что свидетели воспитывают американских шпионов.
«Перед судом меня закрыли в школьном спортзале, чтобы я отказалась от веры, — вспоминает Тамара. — Пришел человек, который рассказал, что когда-то был верующим, а потом отказался от веры, и начал меня вербовать, просить, чтобы я рассказала, кто проводит собрания, что говорят, чему меня учат. Папа говорил мне, чтобы я ничего никому не рассказывала — и я молчала. Тогда этот человек решил меня наказать. Все ушли, закрыли школу, и я там осталась одна. Мне было страшно, я плакала. Папа с мамой ходили под окнами и говорили: «Доча, не бойся, Иегова с тобой». Мыши пищали. Я взобралась на лестницу и сидела на ней».
Потом был суд, решалась судьба сразу нескольких семей. Родители пришли с детьми. Народ кричал: «Отобрать у родителей детей! Они их учат всему неправильному», «Смотрите, каких детей они гробят!» Один учитель сказал, что готов их удочерить. Дети ревели.
«Прошло 60 лет, но я до сих пор помню фамилии детей, которых тогда забрали в детдом, — говорит Тамара. — Папа не хотел со мной расставаться. Он попросил разрешения отвезти меня к своему брату в Молдавию и передать ему опекунство. Ему не отказали, хотя нам вообще не разрешалось покидать село. Ночью мы всей семьей вернулись назад — родители сделали вид, что передали меня дяде, а на самом деле я пять лет просидела дома. Выходила только летом — на каникулы, играла с детьми. Это разве детство было?»
Даже в ссылке свидетели умудрялись получать свежую литературу, проводить собрания и проповедовать. Община росла день ото дня. Люди поражались стойкости и преданности верующих. Когда вышел приказ об освобождении из ссылки, свидетелям пришлось искать новые места жительства — поскольку старые дома были давно конфискованы государством и заняты другими людьми. Вместе с переездами людей вера свидетелей Иеговы расползлась по всей стране.
В современной России официальную регистрацию «Свидетели Иеговы» получили только в 1991 году — через сорок лет после депортации. Последователями Иеговы числились 16 тысяч человек. Примерно тогда же свидетели были признаны жертвами политических репрессий, получили соответствующие удостоверения.
В постсоветское время свидетелей Иеговы ждали новые испытания и гонения. С 2009 года в Федеральный список экстремистских материалов стали попадать публикации «Свидетелей Иеговы». Начали заводиться административные и уголовные дела по обвинениям в распространении экстремистской литературы и организации экстремистской деятельности. В 2004 году лишили регистрации и распустили московское отделение религиозной организации. Это решение было опротестовано в Европейском суде по правам человека в Страсбурге, Россию обязали выплатить потерпевшим 70 тысяч евро. Регистрация организации была возобновлена в 2015 году.
После присоединения Крыма свидетели Иеговы (которые не имели и до сих пор не имеют проблем на Украине), как законопослушные граждане, зарегистрировали свои организации (22 штуки) под российской юрисдикцией. Но уже через полтора года ситуация коренным образом изменилась. Верховный суд признал религиозную организацию «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» экстремистской и запретил ее деятельность и деятельность 395 организаций на территории России (они являются самостоятельными юридическими лицами, с «Управленческим центром» их объединяет общая вера).
«Все к этому шло, — объясняет директор аналитического центра «Сова» Александр Верховский. — Сначала запретили литературу, затем на основании ее распространения запретили некоторое количество региональных организаций. Потом по совокупности этих запретов решили ликвидировать «Управленческий центр» вместе со всеми региональными отделениями. То есть в основе всего лежат «экстремистские» публикации, к которым у суда одна претензия — в них утверждается «религиозное превосходство» «Свидетелей Иеговы» над прочими религиозными течениями. Такое обвинение противоречит конституционному принципу свободы совести. Потому что «Свидетели Иеговы», как и любая другая религия, утверждают некое неравенство: одни люди спасутся, другие — нет, именно по признаку того, что их религиозные воззрения истинны. Почему гонениям подвергаются именно «Свидетели Иеговы»? Они — легкая мишень, непопулярная организация, за которую мало кто пожелает вступиться. Я также подозреваю, что какие-то высокопоставленные люди искренне верят, что свидетели — американские агенты. Они фактически «идеальные чужие»».
Сивульский обращает внимание на то, что свидетели Иеговы политически нейтральны, не погружаются в политические процессы и не критикуют государство. «Библия предписывает уважать власть: «Всякая душа пусть будет покорна высшим властям». Но уважение не предполагает поклонения. Если какое-то государство ожидает от служителей Бога поклонения, то оно переходит границы. У свидетелей Иеговы был конфликт с Гитлером, потому что они отказывались его прославлять. Он всего лишь человек, но претендовал на то, что принадлежит только Богу. Иисус сказал, отдавайте кесарю — кесарево, а Божье — Богу. Гитлер поклялся уничтожить «отродье свидетелей» в Германии. И что? Где Гитлер? Из концлагерей вышло больше свидетелей Иеговы, чем туда зашло».
Последние несколько месяцев на свидетелей Иеговы начали наступать по всем фронтам. Одну женщину уволили с работы за то, что она не стала надевать георгиевскую ленточку. Военный комиссар Бахчисарайского района Крыма отправил повестку свидетелю, с приказом явиться «для предоставления документов о перемене веры». Уже зафиксированы случаи увольнения с работы в бюджетных организациях, хотя решение Верховного суда о ликвидации еще не вступило в силу (17 июля будет заседание суда апелляционной инстанции). В Московской области сожгли дом «Свидетелей Иеговы». А директор одной из школ, сославшись на решение Верховного суда, пригрозила дочери свидетелей переводом на «другую форму обучения» за действия, которые «не относятся к образовательному процессу». Дело в том, что девочка напевала песни свидетелей Иеговы, а также разговаривала о Боге с одноклассницей.
Никто из них не подумал: «Подпишу-ка я бумагу, но в глубине души останусь преданным Богу». Свидетели Иеговы известны тем, что всегда собираются вместе. Как первые христиане, которые, несмотря на преследования со стороны властей, тоже собирались. Это указание Иисуса, мы не можем его отменить. Он сказал: «Там, где соберутся двое или трое во имя мое, там я буду посреди вас». То, что мы знаем из Библии, очень ценно. Есть множество людей, которые хотят это услышать, они нуждаются в вере. Как-то Иисусу сказали: «Замолчи, не проповедуй, запрети людям прославлять себя». На что он ответил: «Если они умолкнут, то камни возопиют»».
«За сорок лет он и мухи не обидел, между нами не было конфликтов. Если я устала, то попрошу Аркадю принести мне стакан чая. Он это сделает, даже если у нас будут гости», — говорит Соня, жена Аркади Акопяна (к слову, их младшая дочь не в собрании).
Аркадя рассказывает, как изменилось его отношение к жене после изучения Библии.
«По армянской традиции, слово мужчины в доме — закон. Признаться честно, раньше я мог накричать на жену, унизить. Она могла высказать свое мнение, но мое слово все равно оставалось в силе. А когда я начал изучать Библию, то наткнулся на фразу: жены должны уважать мужей. Я тогда задал себе вопрос: что от меня требуется, чтобы жена уважала меня? В Библии написано: «Мужья, любите своих жен, как свои тела». Я же не хочу себя поранить, унизить, значит, и жену должен любить, как самого себя».
Обвинения в экстремизме он считает «унижением достоинства человека». «Экстремисты те, как я понимаю, кто могут применять насилие, убить, навредить. Но я-то не такой. В группе, где мы изучали Библию, нас учат жить в мире и любви со всеми людьми, любить своих врагов. Они могут запретить нашу организацию, посадить меня в тюрьму, но то, что у меня в сердце — отнять нельзя. Эта власть будет в конце концов в ответе перед Творцом, — говорит Акопян. А потом добавляет, — я переживаю, что квочка второй день ничего не ест. Жалко ее, надо чтобы хотя бы один раз в день покушала».
https://takiedela.ru/2017/06/svidetel-akopyan/
